Два главнейших дела есть в настоящей жизни: одно – величайшее добро, а другое – величайшее зло. Первое, как верховное благо, возводит человека на Небеса, а другое, как крайнее зло, низводит его в преисподнюю. Первое – истина, а второе – ложь; первое – великое упокоение, второе – безмерная скорбь. Первое – верх разумности, второе – край безумия. Первое родственно и свойственно человеку, второе враждебно и чуждо. Первое - вся прямота, второе – вся искривленность. Первое – радость и веселие, второе – печаль и томление. Какие же это дела? Смирение и гордость
Жертва Богу дух сокрушен: сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит (Пс. 50, 19). Этою жертвою спасались, спасаются и будут спасаться все цари, вельможи, благородные, низкородные, мудрые, неученые, богатые, бедные, нищие, воры, обидчики, лихоимцы, развратники, убийцы и всякий род грешников. Глубина смирения - сей спасительной жертвы - должна быть измеряема мерою грехов, т. е. по мере грехов, какие наделал человек, да будет у него и смирение с сокрушением, но и самые праведники, и преподобные, и чистые сердцем, и все спасенные спасаются не иным чем, как этою жертвою. И милостыня, и вера, и удаление от мира, и самый великий подвиг мученичества, и всякие другие жертвы возжигаются от воспламенения сей жертвы, т. е. сокрушения сердечного. Это такая жертва, для которой нет греха, побеждающего человеколюбие Божие. Для сей единой жертвы (чтобы была и сохранялась) бывают болезни, скорби, тесноты, самое падение, страсти душевные и сопутствующие им страсти телесные, - все для того, чтобы (далее…)
Истинное боговедение с богобоязненностью рождают смиренномудрый нрав, а смиренномудрие порождает нрав кроткий; кротость же и смирение, в нрав обратившиеся, приближают к Богу. Эти две добродетели слияны одна с другой и показывают человека богобоязненного, и по мере смирения и кротости, в какой имеет их богобоязненный человек, явно бывает, сколько близок он к Богу, как, напротив, гордость и гневливость показывают, как далек человек от Бога.
Два главнейших дела есть в настоящей жизни: одно есть величайшее добро, а другое — величайшее зло; первое как верховное благо возводит человека на небеса, а другое, как крайнее зло, низводит его в преисподняя ада; то есть истина, а это ложь; то есть великое упокоение, а это скорбь безмерная. Первое есть верх разумности, второе край безумия. Первое родственно и свойственно человеку, второе враждебно и чуждо. Первое есть вся прямота, второе вся кривость. Первое радость и веселие, второе печаль и томление. Какие же это дела? — Смирение и гордость: одно есть весь грех — это гордость; а другое — вся правда — это смирение.
...Не требуется, чтоб человек взамен за душу свою дал что-либо другое, кроме познания себя, что он ничто. Только при этом способен он будет принести Богу сердце сокрушенное и смиренное — единственную жертву, которую всякому благочестивому человеку пристойно приносить Богу. Этой одной жертвы Бог не уничижит, зная, что человек ничего не имеет собственного, что бы мог принести ему...
...Всякому человеку необходимо знать себя самого, что он — ничто. Того, кто не знает себя самого, что он ничто, не может спасти Сам Всемогущий Бог при всем том, что желает спасти его. И если бы кто принес Богу в дар весь мир , а не думал о себе, что есть ничто, не может спастись никоим образом.
Надобно знать, что гордость рождается в душе человека от неведения себя самого, порождающего самомнение, по коему думают, что имеют нечто, тогда как ничего не имеют; и она растет вместе с возрастом человека.
...Когда увидишь, что какой-либо человек гордится, знай, что по мере гордыни его он страдает и нечувствием душевным, и пожалей о нем; ибо кто болеет и не чувствует, что болен, тот близок к смерти. Таков этот грех, ввергающий душу в смерть, ибо гордый есть больной бесчувственный, который... не сознает и не чувствует своей болезни, а это и есть смерть души. Случись, что кто-либо из таковых еще привык учить и вразумлять других, — то это уже законченный мертвец, для которого не требуется более врача.
...Что можно найти несмысленнее человека, который, будучи весь покрыт проказой, гордится потому только, что носит светлые и позлащенные одежды, хотя сам в себе срамен и полон безобразия?
Поскольку... безумие и слепота гордыни так близки к людям и так сильны в них, то Всеблагий Бог определил, чтобы вместе с радостным находили на нас и прискорбности, чтобы через то научились мы быть смиренными, а не гордиться. Можешь удостовериться в этом от пакостника плоти, пособника сатанина, томившего апостола Павла, который чудеса творил и такою предельною укрощался славою Божию. почему нам надлежит благодарить Бога более за скорби, чем за утешение, и радоваться прискорбному, как радуемся обвеселяющему.
