Невозможно быть всегда в одном устроении, но должно ожидать брани или внешней, или внутренней; только не подавать вины высокоумием и тщеславием, а смиренно стяжавать мудрование, то и стрелы вражии удобь сокрушатся.
В бранях противляйся со смирением, как писано и показано нам от отец, и если случится пасть… восставай; и знай, что за гордость твою искушаешься. Беги к самоукорению и смирению, а не из кельи. Дондеже не сотрется монах разными искушениями и скорбями, не может познать своей немощи и смириться.
Хотящим спастись неминуемо предлежит брань духовная с врагами душ наших, которые нас борют и побеждают через наши же страсти, что вижу и в твоем устроении, описанном тобой. Зависть и ненависть, мучащие тебя, не суть вновь родившиеся, но крывшиеся в сердце твоем тайно страсти, а случаем раздраженные и обличенные.
В промежутке времени бывали времена горьки, тяжки и томны… без этого нельзя обойтись. На чувственной войне многие бывают ранены и претерпевают болезни, кольми паче на этой духовной брани многие раны приемлем от духов злобы, а особенно когда вознадеемся на свои силы и разум, то и побеждаемся, пока смиримся, познав свою немощь.
Не думай, что можешь скоро научиться духовной жизни; она есть художество художеств; не одна теория. Но и практика нужна, а при ней бывает много и преткновения, и восстания.
В духовной жизни всегда так бывает: или предваряет скорбь утешение, или сие скорбь предваряет. Эти перемены рождают надежду и смирение. Только скорби бывают различные – и мирские, и духовные, но об этом тебе еще рано знать, а принимай то, что пошлет Бог, с благодарением и равнодушием, в утешительных чувствах не возносись, а в скорбных не упадай духом.
Ты пишешь, что видишь свои страсти и немощи душевные, которых прежде не видала, и не можешь от них освободиться и отстать от них. Кто начинает проходить духовную жизнь, то обыкновенно и брань духовная сильнее восстает на них, и ежели мы не можем вдруг сделаться победителями, то не должно об этом унывать и скорбеть, но, видя свои немощи, смиряться и приносить Господу покаяние. То опасно, ежели ты будешь видеть свои исправления или добродетели, это явный знак прелести и от Бога отпадение. Перед Ним угоднее грешник с покаянием, нежели праведник с гордостью.
Вам опасно входить в духовность прежде времени, то есть рассуждать о высоких вещах духовного умозрения и прочее, а надо видеть свои грехи и стараться побеждать и искоренять страсти, в этом состоит и цель нашего намерения, ибо по очищении от страстей само по себе откроется духовное чувство. А любовь Божия выражается в исполнении заповедей Божиих: Любящий Меня заповеди Мои соблюдает (ср.: Ин. 14, 21), – об этом должно вам иметь собеседование и как бы смириться, а без этого все мрачно и темно. Бога ради, молю вас, смиряйтесь во всем и мир имейте между собой, то и благодать Божия покроет вас от всего сопротивного.
Вам и кажется, что вы не надеетесь на себя и что признаете себя ничтожной и прочее, но, однако ж, советуем этому не верить, так как и мы вам не верим, пока на опыте этого не дознаете, вступя на поприще духовной жизни; вы, может быть, встретите таких, которые покажутся вам жизнью несообразны намерению, то не должны этим соблазняться; вы хотя и течете борзо, но еще не познали своих немощей, еще не встретили различных разженных стрел лукавого и не имели случая противоборствовать им и искусить свои силы, не перенесли еще укоризн, досад, оскорблений и поношений, которые непременно должны встретить вас, к искусу и испытанию вашему, об этом вы, кажется, должны научиться из книг святых отец теоретически… Это пишем вам, не устрашая вас, но предуготовляя и предостерегая от самонадеяния.
Так как в тебе вижу быстрые изменения от духовной в плотскую жизнь, то против этого несколько напишу. Ты имела стремление к духовной жизни, но оно было мнимое и тщеславное, за то и обирала горькие плоды прелести, обольщаясь мнимо святой жизнью и ложными, под видом духовных, утешениями. Когда же снялся с тебя покров прелести и познала, в каком ты находилась пагубном положении, тогда и восстала на тебя брань, которой враг тебя нимало прежде не беспокоил, а ты в том и полагала свою мнимую святость, стремилась и к мантии, и к затвору, а все тщеславно, дабы видеть мнимую свою святость, но нимало даже и следа не было смирения, без которого все наши благие дела неблагоугодны Богу. В восставшей теперь на тебя брани и гонящей в мир ты не унывай, а познав, что это попущено тебе за возношение – и мысли твои теперешние совсем противоположны первым – смирись, кайся в прежнем твоем неразумном и безвременном ревновании, считай себя последнейшей всех, проси помощи от Бога и Пречистой Матери Божией, то(далее…)
Ты говоришь, что теперь не имеешь той горячности, которую прежде имела. Ты имела горячность, но тщеславную, оттого она и остыла. Что ты тогда делала без понуждения и с легкостью, а теперь с понуждением и с тягостью и в этом видишь свою немощь и невольно смиряешься, то это гораздо приятнее Богу, хотя ты и не видишь этого. Так-то наше спасение соделывается, мы и понять не можем: не подвигами и высокими добродетелями, на которые упование думаем возлагать, но сердцем сокрушенным и смиренным и сознанием своей нищеты. Когда мы так себя устроим, тогда и добродетели будут тверды, смирением укрепляемые. Ты имела ревность на подвиги, на молитвы, на пост и прочее, а о том и не думала, что тьма страстей закрывает сердце твое от Солнца Правды? Надо иметь борьбу со страстями: самолюбием, славолюбием, – ибо от них множество страстей восстают на нас.
Ты пишешь, что тебе сердечно было больно мое обличение, «так что в голову ударило». Это должно показать тебе немощное твое устроение, которое исправится самоукорением и смирением. Ежели я буду тебя только гладить по головке, то какая ж будет тебе польза?
Ты говоришь, что никого нет обличающих тебя в грехах, но неужели уже и совесть молчит перед тобою? Нет, старайся видеть свои немощи и грехи, проси и сестру не оставлять тебя обличениями; такой ваш путь теперешней вашей жизни; впрочем, не печалься, найдутся люди, и пошлет Бог к твоему испытанию, только принимай с самоукорением, а не с самооправданием.
Плод благого делания есть любовь и смирение, от которых рождается покой и мир совести.
Вы, проходя подвиг своей жизни, имели более в виду и в действии внешнее делание: пост, правило молитвенное и прочее, а на внутреннее делание, может быть, мало обращали внимания. И потому, полагаю, не имеете мира в себе… От внешних ваших подвигов вы имели надежду и обольщались благонадежием, но лишались спокойствия, не имея смирения.
Борьба со страстями необходима: ибо тьма и мгла страстей помрачает душевные наши очи, дабы не видеть Солнца Правды, Иисуса.
Не похвально, что побеждаешься от помыслов и падаешь, но то еще хуже, что отчаиваешься. Мы находимся в борьбе, падаем и восстаем, и мужественнее на брани бываем, но отнюдь не надо отчаиваться, а смиряться и каяться, хоть и стыдно, но должно. Знай же, отчего бывает сильнее брань и побеждение: от мнения о себе, от осуждения ближних, от излишней пищи и покоя телесного.
Ты воображаешь теперь, что примерами монастырских ты скорее возбудишься к покаянию, но я тебе говорю, что для тебя первая стрела вражия предстанет, – видеть их недостатки и зазирать их, пока не увидишь своих немощей и страстей. Не все совершенны, но через несовершенных-то и совершенные бывают, и более того, те очищаются другими. Каким бы образом кто стяжал терпение, ежели бы никто не оскорблял? И как бы узнал свое устроение без обличающих? И как бы смирился? Все это тебе предстоит, и тебе покажется странным, а я тебя предупреждаю, что этому надо быть, и все это бывает по мере нашего устроения, не без Промысла Божия.
