Иудейский историк Иосиф Флавий, современник св. апостолов

Книга I, глава III.... «О потопе и ковчеге упоминают почти все писатели варварских историй, между прочим и халдеянин Бероз. Он, рассказывая о потопе, выражается таким образом: «говорят, что и теперь в Армении, на горе Кардуинцев находится некоторая часть этого судна; народ сня­тую с него смолу носит, как талисман для отвращения зла».... Иероним, писатель древностей Финикийских, Мнасей и многие другие упоминают о потопе. А Николай Дамасский в книге девяносто шестой пишет следующее: «в Армении повыше Миниады находится большая гора, называемая Барис, о которой носится слух, что во время потопа многие, сбежавшись на нее, спаслись, и что ковчег, остатки которого сохранились по прошествии многих лет и в котором заключался какой-то человек, остановил­ся на вершине этой горы». Может быть, что это та самая гора, о которой говорит Иудейский законода­тель Моисей».

Книга I, гл. III... «Ной, прожив во всяком благополучии после потопа триста пятьдесят лет, скончался, имея девятьсот пятьдесят лет от роду. Сравнивая краткость жизни теперешних людей с долголетием древних, не должно считать ложью того, что о последних рассказывается; из того, что люди теперь не имеют такого долголетия, нельзя заключать, что его не имели и древние обитатели земли. Все пи­сатели древностей, сколько их ни было у греков и варваров, подтверждают мои слова. Так, Манефон, Египетский историк, халдеянин Бероз, Мох, Естие и Иероним, описывающие историю Финикиян, единогласно это подтверждают; а Исиот, Екатей, Елланик, Акузилай, Ефор и Николай говорят, что древние и до тысячи лет доживали».

Книга I, гл. IV... «О башне этой и смешении языков между людьми говорит и Сивилла таким образом: «когда все люди говорили одним языком, некоторые из них стали строить громадную башню, намереваясь взойти по ней на небо. Но боги, испустив ветры, разрушили ее, а каждому из людей да­ли особенный язык, от чего и самый город тот назван Вавилоном». О поле же Сеннаар, находя­щемся в стране Вавилонской, упоминает Естией: «спасшиеся из священников унесли священные ве­щи, посвященные Юпитеру Ениалию и пришли в Сеннаар Вавилонский».

Книга I. глава VII... «О праотце вашем Авра­аме писатель Бероз, не называя его по имени, пишет так: «в десятом веке после потопа между халдеями находился муж праведный, знаменитый и искусный в звездочетной науке». Екатей же не мимоходом только упоминает о нем, а передает потомству сведения о нем написанием целой книги о его жизни. Николай Дамасский в четвертой книге своей истории рассказывает об Аврааме следующее: «в Дамаске царствовал Авраам, пришедший сюда с войском из страны, лежащей выше Вавилона и называемой Халдеею. Но по прошествии некоторого времени вышел со всем, находящимся при нем множеством, и отсюда, и с происшедшим от него многочисленным потомством, о котором я буду писать в другой книге, поселился в стране, называе­мой тогда Хананеею, а теперь Иудеею». Имя Авра­ама и до настоящего времени знаменито около Дамас­ка; там даже указывают деревню, называемую жилищем Авраама».

Книга I, гл. XV... «Александр Полиистор, под­тверждая сказанное мною о сыновьях Авраама от Хеттуры, говорить следующее: «Стихотворец Клеодим, называемый иначе Малхом, писавший по примеру законодателя Моисея иудейскую историю, говорит, что Авраам имел многих детей от Хеттуры». Троих из них он называет по именам: Афир, Ассуриим и Иафран. От Ассуриима полу­чила свое название Ассирия; от двух остальных Афира и Иаврана – город Иафран и Африка. Далее говорит, что они ходили на помощь Ираклу, воевав­шему с Ливией и Антеей, и что Иракл, женившись на Афировой дочери, имел от нее сына Дидора. От этого Дидора родился Софон, по имени которого некоторые из варварских народов называются Софаками».

Книга III, гл. XV, 3... «Во время нашей войны с римлянами в консульство Клавдия при первосвященнике Измаиле, когда в нашей стране свирепствовал такой голод, что за ассэрон пшеницы пла­тили четыре драхмы, принесено было на праздник опресноков семьдесят кор муки (т.е. тридцать од­на мера Сицилийская или сорок одна Аттическая) и никто из священников, не смотря на голод, не осмелился нарушить закон употреблением в пищу принесенной муки, боясь гнева Божия, наказывающего и за сокровеннейшие преступления».

Книга VIII, гл. V... «Менандр, сделавший перевод летописи Тирян с финикийского на греческий язык, пишет о них следующее: «по кончине Авивала наследовал престол сын его Хирам, царство­вавший тридцать четыре года, всей же жизни его бы­ло пятьдесят три года. Он к своим владениям присоединил так называемое великое поле и воздвиг золотой столб, стоящий теперь в храме Юпи­тера. В царствование сего государя прославился меньший сын Авдимона; он своим острым умом всегда решал умные задачи, которые присылал Соломон, царь Израильски». Историк же Дий говорит так: «по смерти Авивала царствовал Хирам, сын его... он восходил на гору Ливан, где вырубил деревья для постройки храмов». Сверх то­го Дий добавляет, что «Соломон, царствовавший тогда в Иерусалиме, прислал Хираму загадки, прося, чтобы и он дал ему вопросы для разрешения; при этом у них заключено условие, в силу которого не решивший загадки должен был платить штраф. Хирам, приняв условия и будучи не в состоянии решить присланных, задач, заплатил громадную сумму денег. Но впоследствии при помощи никоего Авдимона, жителя Тира, он решил эти задачи и сам предложил Соломону задачи; последний, когда замедлил их решением, заплатил Хираму также немалый штраф».

Книга VIII, гл. XIII... «О засухе, бывшей в это время, упоминает Менандр; он, описывая историю Итовала, царя Тирского, между прочим говорит следующее: «при этом государе был большой недостаток дождя, продолжавшийся с месяца Иперверетея до того же месяца следующего года. И когда он помолился Богу о ниспослании дождя, то поднял­ся большой гром; Он построил в Финикии город Вотрин, а в Ливии – Авзу»… Засуха, о которой пишет Менандр, и есть та самая, которая была при Axaaaве, потому что Итовал царствовал в Тире во времена Ахава».

Книга VIII гл. XIV... «Царь Ассирийский после разрушения царства Израильского обратил свое оружие на Сирию и Финикию. Вот почему имя его нахо­дится и доднесь в летописях Тира. Он воевал против этого города в то время, когда в нем цар­ствовал Елулей. Об этом свидетельствует и Meнандр, переводивший летописи Тира на греческий язык. Он об этом государе говорит следующее: «Елулей царствовал в Тире тридцать шесть лет. Он разбил в морском сражении Гефеян, отложившихся от его власти и заставил опять под­чиниться ему. Против этого народа Ассирийский царь посылал войско, которое опустошило всю Финикию... Царь Ассирийский, возвращаясь в свое оте­чество, оставил при всех реках и источниках войско, чтобы не дать Тирянам воды. Вследствие чего Тиряне, в течение пяти лет такой осады, уто­ляли жажду водою из вырытых ими колодцев». Так в летописях Тира говорится о Салманассаре, царе Ассирийском».

Поражение войска Сеннахерима

Книга X гл. L... «Об этом поражении говорит Геродот в своей истории; Бероз, написавший историю халдеев, также вспоминает о Сеннахериме; он говорит, что это был Ассирийский царь, который вел войну со всею Aзиeю и Египтом; – вот как Бероз описывает поражение его войска: – «Сеннахерим, после неудачного похода на Египет, возвратившись к Иерусалиму, нашел оставленное им под предводительством Рапсака войско в большом бедствии: Бог ниспослал на него смертоносную язву, от ко­торой в первую ночь его приступа к городу погибло сто восемьдесят тысяч воинов вместе со свои­ми вождями и сотниками. От этого неожиданного бедствия Сеннахерим пришел в сильный ужас и опасаясь, чтобы не лишиться и остающегося еще войска, отправился с ним в столицу свою Ниневию, где по прошествии недолгого времени был лишен жизни своими сыновьями Адримелехом и Сарассаром, они убили его в собственном его храме, называемом Араск. Отцеубийцы гражданами были изгнаны и от­правились в Армению, а на место Сеннахерима на престол вступил Ассараходдан сын его. Этим кончился поход Ассирийцев против Иерусалима».

Книга X глава XL... «О Навуходоносоре упоминает Бероз в третьей книге халдейской истории в таких выражениях: «когда Навуходоносор услышал, что поставленный им наместник Египта, Келе-Сирии и Египта отложился от пего, то, по старости своей, будучи не в состоянии участвовать в походе сам, поручил начальство над отрядом войска сы­ну своему Навуходоносору, которого и послал против мятежника. Юный Навуходоносор, вступив с ним в сражение, одержал победу и покорил своей державе все земли подвластные ему. Между тем отец его, занемогши опасною болезнью, скон­чался в Вавилоне после двадцатиоднолетнего царствования своего. Навуходоносор, узнав в скором времени о кончине отца, и, приведя в порядок в Египте все дела, поручил некоторым из своих друзей отвести в Вавилон войска, обоз и пленников, состоявших из Иудеев, Финикиян, Сирийцев и Египтян; сам же отправился туда вперед кратчайшим путем через пустыню с небольшим количеством воинов. Как скоро вступил он на престол, которым управляли и охраняли до его прибытия Халдеи, то сделался полновластным государем во всех, оставшихся после отца, владениях. Первым делом его было повеление назна­чить недалеко от Вавилона для поселения новоприведенных пленных выгодных мест. Затем полу­ченными на войне богатствами украсил храм Вилов и некоторые другие здания. Возобновил древний Вавилон и пристроил к нему другой город, чтобы в случае осады воспрепятствовать неприятелю отвести течение реки и тем сделать свободный доступ в город. Наконец, как внутренний так и внешний город обвел тремя стенами, построенными из выжженного кирпича. По укреплении города он украсил великолепно ворота его, а к царскому дворцу, построенному еще его отцом, он пристроил другой дворец; о высоте и великолепии которого считаю лишним говорить здесь, тем не менее, не могу не заметить, что это величественное здание по­строено всего в пятнадцать дней. В этом дворце были сделаны каменные насыпи на подобие гор и на них посажены различного рода деревья. Он сделал так называемые висячие сады по желанию своей жены, уроженки Мидии; она хотела в Вавилоне видеть то, что видела в своем отечестве».... О Навуходоносоре пишет еще Мегасфен, в третьей кни­ге Индийской истории, где доказывает, что Навуходоносор мужествовал и величием своих деяний далеко превзошел Иракла. Он говорит, что Навуходоносор опустошил большую часть Ливии и Иверии. Диокл, описывая дела Персов во второй своей книге, также говорит об этом великом ца­ри, и Филострат в своих Индийской и Финикийской историях говорит, что Навуходоносор в течение тридцати лет держал в осаде Тир, в то время, когда в нем царствовал Итовал».

Книга XI глава VIII.... «Иерусалимский первосвященник, услышав, что Александр недалеко уже находится от города, вышел к нему на встречу в сопровождении священников и всего парода, в лучших одеждах, вызывающих невольное почтение у зрителей, до места, называемого Сафа, что значит башня, ибо с этого места виден был весь Иерусалим и храм. Финикияне и Халдеи, шедшие с царем, думали, что Александр в гневе своем позволит им расхищать город, а первосвященника прикажет предать самой мучительной смерти, одна­ко произошло совершенно противное их ожиданию. Царь, увидев издали народ в белых одеждах, а впереди священников в таких же одеждах и первосвященника в расшитых золотом и шелком ризах, имеющего на голове тиару с золотою дощеч­кою, на которой начертано имя Божие, подошел к первосвященнику один, желая почтить Бога, он по­клонился начертанию Его имени и приветствовал первосвященника. Когда Иудеи окружили со всех сторон Александра и желали ему здоровья, цари Сирийские и другие сильно изумились и сочли его помешанным. Сам Парменион, будучи не в состоянии скрыть своего удивления, подошел к нему и спросил: «Государь, что это значит, что ты, который принимаешь поклонение от всех, унизился теперь перед иудейским священником. На это Александр отвечал ему: «Я поклонился не этому свя­щеннику, но Богу, Которому он служит в своем высоком звании; ибо я, находясь некогда в Македонском городе Дие, видел во сие мужа в такой же одежде. В то время я размышлял, каким бы образом завладеть Азией, и он мне сказал, чтобы, не теряя напрасно времени, я тотчас переправился в нее, и обещал сам вести мое войско и покорить под мою власть Персидское царство, С того време­ни я не видел никого в такой одежде, а теперь, увидев этого священника, я вспомнил свой сон и думаю, что Я послан против Дария самим Богом и вследствие этого одержу над ним победу, ниспро­вергну владычество Персов и во всех моих предприятиях буду иметь успех». Сказав это Пармениону и подав первосвященнику правую руку, Александр в сопровождении всех священников пошел в город. Придя в Иерусалим, он вошел во храм, где принес Богу жертву по указанному первосвященником обряду, оказал большую честь священникам и их начальнику. Священники пока­зали ему книгу Даниила и в ней пророчество, что ни­кто из Греков ниспровергнет Персидское царство; Александр, думая, что он и есть предсказанный пророком Грек, чрезвычайно обрадовался и распустил народ. На другой день, созвав к себе Иудеев, спросил, каких они желают себе милостей. Первосвященник просил у него, чтобы дозволено было Иудеям жить по их законам и чтобы каждый седьмой год были они свободны от податей, на что Александр согласился. После этого первосвященник просил у него, чтобы и живущим в Мидии и Вавилоне он даровал такие же милости, что также Александр обещал сделать. Затем Александр предложил народу, что если кто желает поступить к нему на службу без перемены веры и обычаев своих, то он таковых примет беспрекословно; вследствие чего многие из Иудеев охотно пошли под его знамена».

Книга ХVIII глава III.... «В это же время был и Иисус, муж мудрый, если только достаточно будет назвать Его мужем. Ибо Он творил удивительные дела: Он был учителем тех, кои с наслаждением приемлют истину, и привлек к Себе многих последователей, как из Иудеев, так и из язычников. Он был Христос, Которого Пилат, по доносу знатнейших из нашего народа, осудил на крестную смерть, однако любившие Его прежде не перестали и тогда любить Его, поели­ку Он в третий день после Своей смерти опять явил­ся перед ними живым, по предсказанию пророков, которые, как это, так и многое другое достойное уди­вления, предрекли о Нем. Названное по имени Его общество христиан существует и доныне».

Книга XYIII глава V.... «Иудеи думали, что по­гибелью войска Ирод наказан был от Бога в отмщение за смерть Иоанна, поименованного Крестителем. Ибо он повелел лишить жизни сего праведного мужа, побуждавшего Иудеев к добродетельной жизни и научавшего их, чтобы они, храня ме­жду собою правду, должным образом почитали Бога, потом приступали ко крещению. Это омовение, проповедовал он им, тогда будет угодно Богу, ко­гда вы станете употреблять его не для очищения тела только, но и для очищения себя от пороков, расположив к истине ваши сердца. Так как народ, восхищенный таким учением, стекался к Иоанну в великом множестве, то Ирод, опасаясь, чтобы такая власть сего мужа не привела к отложению от него его подданных, которые готовы были сделать все по совету Иоанна, счел за лучшее прежде, чем произойдет в народе какое-нибудь возмущение и он (Ирод) подвергнется бедствию и будет после бесполезно раскаиваться, лишить жизни Иоанна. Итак, Иоанн по этому подозрению Ирода был заключен в оковы и отослан в замок Макерон, где и лишен жизни. По смерти Иоанна Иудеи думали, что последовавшая гибель войска Ирода была мщением Божиим за убийство сего мужа³».

Книга XIX глава VIII.... «По прошествии трех лет своего царствования над всею Иудеею Агриппа прибыл в Кесарию, называвшуюся прежде Стратоновою башнею. Здесь он отправлял в честь Ке­саря общественные игры, зная, что эти дни посвяще­ны празднованию в честь его особы. Так как на этот праздник съехалась вся знать той области, то Агриппа на другой день общественных зрелищ, одевшись в платье серебряной парчи, вытканной с удивительным искусством, вышел поутру на зрелище. Платье его, освещаемое лучами восходящего солнца, так сияло, что возбуждало во всех смотрящих почтение, смешанное с ужасом. Льстецы, забыв при этом случае всякую благопристойность, стали называть его богом, крича со всех сторон, чтобы был к ним милостив, и что они до сих пор считали его смертным, а впредь будут считать его выше смертного. Царь, слыша столь низкую лесть, не противоречил ей нисколько. Но спустя немного време­ни, подняв вверх глаза, увидел над своею голо­вою на натянутой веревке сову. Поняв, что эта птица, бывшая прежде предвестницею его счастья, те­перь появлением над его головою возвещает ему смерть, почувствовал большую скорбь. В это вре­мя он почувствовал жестокую резь в животе и по­тому, обратившись к друзьям своим, сказал: вот, называемый вами богом по неизбежному определению судьбы в обличение бесстыдной вашей лжи должен теперь лишиться жизни и тот, которого вы хотели называть – бессмертным, подвергается теперь общему жребию смертных. Но нужно терпеливо сносить назначенную судьбою участь, потому что так угодно Богу, – я имел не бедную и презренную жизнь, а такую, которая считается у людей счастли­вою. После этих слов болезнь усилилась, и он почувствовал жестокие припадки, почему и отнесен был немедленно во дворец. Так как после этого по всему городу распространился слух, что царь на­ходится при последнем издыхании, то весь народ с женами и детьми, но обычаю своего отечества облек­шись во вретище, с плачем и рыданием воссылал к Богу моления о здоровье царя. Царь, лежавший в это время в верхней комнате своего дворца, уви­дев сетующий народ, и сам не мог сдержаться от слез. Наконец от непрерывной рези в животе, продолжавшейся в течение пяти дней, Агриппа скон­чался на пятьдесят четвертом году от рождения, царствования же своего – на седьмом году».

Книга XX, гл. IX.... «Анан, принявший звание первосвященника, был весьма жестокого и дерзкого характера; он был последователем секты Саддукеев, которые больше всех Иудеев были в судах жестокими и неумолимыми, – такими свойствами отли­чался и Анан. Воспользовавшись благоприятньш случаем, когда Фест скончался, а Альбин был еще в дороге, он созвал всех судей. На судили­ще это представлен был Иаков, брат Иисуса Хри­ста, с некоторыми другими; всех их Анан обвинял в нарушении закона и отдал побить камнями. Но более добрые и усердные к закону граждане крайне вознегодовали на этот поступок: поэтому тайно послали к царю нарочных с просьбою, что­бы он письменно увещевал Анана и тем удержал его от подобных поступков, так как сделанное им противно всем правилам и законам. Некоторые же из граждан поехали на встречу к самому Альбину, ехавшему из Александрии, и раз­ъяснили ему, что Анан не имеет власти созывать су­дей без его согласия. Альбин, выслушав их, написал Анану письмо, исполненное гнева и ярости, и угрожал по приезде своем наказать его. Царь Агриппа лишил Анана первосвященнического сана, который он имел только три месяца, и на его место поставил Иисуса, сына Дамнея».

Весьма многие важные события, упоминаемые в Священном писании, Иосиф Флавий подтверждает свидетельствами языческих писателей.

Мы извлекли из его «древностей» места, в которых он делает ссылки на разных писателей. И если окинем взором извлечения, сделанные нами из его сочинений, то приметим следующих древних языческих писателей, свидетелей библейских событий: Бероза Халдеянина, Иеронима Египетского, Николая Дамасского, Манефона, Моха, Гистея, Гезиода, Гелляника, Акузила, Ефора, писателя Савилла, Геродота, Мегасфена, Диокла и Филострата. Иосиф Флавий единственный историк, сохранивший для нас в своем сочинении много свидетельств о библейских событиях и лицах из разнообразных языческих пи­сателей. Он указывает в известных местах на одного или многих писателей и часто приводит бук­вально их собственные слова для того, чтобы подтвер­дить несомненность самых замечательных событий, упоминаемых в Библии. Он доказывает, что они свидетельствуют: о потопе, о ковчеге Ноя, о про­должительной жизни людей перед потопом, о Вавилонской башне, об Аврааме и его сыновьях от Хеттуры, о Хираме и Соломоне, о засухе, свирепствовавшей в Израильском царстве во дни Ахаава, об опустошении Сирии Салманассаром, о поражении воинства Сеннахерима и о Навуходоносоре.

Таким образом, несомненно, что упоминаемые в Ветхом Завете многие чудеса, имеющие для все­го человечества важное значение и для многих умов настоящего времени кажущиеся невероятными, были признаваемы древними светскими беспристрастными историками. Пред нами не только имена, но даже собственные выражения этих писателей. В числе разнообразных чудесных действий Промысла Божия едва ли может быть в свете что-нибудь более пора­зительное, как разрушение полчищ Сеннахерима так, как оно описано во 2 книге Царств 19, 2 Паралипоменон 32 и Исайи 37; – теперь, когда кто сравнит с сими местами Священного Писания рассказ об этом же языческого писателя Бероза,– если он не будет несчастным рабом предрассудков до такой степени, что не может узнать голоса истины даже тогда, когда этот голос говорит самым возвышенным голосом о предметах величайшей важности, – то он будет вынужден признать и сказать; «здесь чудо, рассказанное историком Иосифом Флавием, еще более решительно доказало писателем халдейским!» Мы убедительно советуем всем, ищущим истины и в то же время опасаю­щимся впасть в заблуждение – страх истинный и по­хвальный, – особенно когда идет речь о предметах, имеющих глубокое значение – взвесить весьма серьезно всю очевидность, какая вытекает из означенных цитат, истины божественного откровения.

Многое из того, что находится в Св. Писании, Иосиф Флавий подтверждает фактами, или им самим виденными или же переданными ему от очевидцев.

В его истории мы встречаем личностей, живущих в ту эпоху в Иудее и в других странах, соответственно повествованию об этом в Св. Писании. По рассказу Иосифа Флавия Ирод царствует в то время, когда рождается Христос; Архелай ему наследует; Кириней приводит в исполнение распоряжение Кесаря Августа сделать народную перепись. Также и относительно других лиц: Понтия Пилата, Ирода Антипы, тетрарха Интурийского и Трахонитской провинции, Лизания, тетрарха Авилейского, Феликса, Феста, Агриппы, Вереника, Ареты, Геродия, Анана или Анны, Каиафы, первосвященника Анании (Деян.23:2, 24:1), Иуды Галилеянина (Деян.5:37), Египтянина, о котором находится намек в 21 гл.38 ст. Деяний Апостольских. Мы находим в истории Иосифа Флавия все эти лица, также как и глав­ные иудейские секты фарисеев и саддукеев суще­ствующими и действующими точно так, как о них говорится в Слове Божием.

Но самыми главными местами в книге Иосифа Флавия служат уже приведенные нами выше свидетельства о самом Иисусе Христе, об Иоанне Крестителе, о смерти Ирода Агриппы и Иакова, брата Гос­подня. Таким образом, иудейский историк, рожденный в год смерти Спасителя, дает нам неопро­вержимое свидетельство о существовали и характере Иоанна Крестителя точь-в-точь согласное с свидетельством о нем четырех евангелистов. В его истории мы находим, что Ирод Агриппа умер имен­но такою страшною поразительною смертно, как опи­сано в книге Деяний Апостольских (12:20–23), Мы читаем в истории Иосифа о смерти Иакова, брата Господня, при обстоятельствах совершенно согласных с евангельскою историею. Спаситель наш Иисус носит и в истории Флавия имя Христа.

Это свидетельства, которые, естественно, можно было надеяться не найти, но подлинность их никогда не была заподазриваема. Есть, впрочем, в его книгах одно свидетельство, тоже приведенное нами выше, свидетельство, проповедующее о Христе, Его харак­тере и Его действиях. Свидетельство это так ре­шительно свидетельствует об истине христианства, что самый неверующий из неверующих не может потребовать ничего, что бы еще более утверждало в подлинности этого свидетельства.

Замечательно, что это место у Иосифа Флавия представляет собою в одно и тоже время доказательство истинности Евангелия об Иисусе Христе и доказательство того, что кто решился отвергнуть бо­жественное откровение, того никакие доводы не в состоянии убедить в очевидности; именно: сам Иосиф Флавий представляет собою это свидетельство. Он передает, как несомненную истину, о событии воскре­сения Иисуса Христа; но он остается неверующим Иудеем, и тем, которые решились отдать преиму­щество тьме пред светом, указывает пример неверия в очевидные истины; неудивительно, что они даже не хотят признать, чтобы это свидетельство о Христе принадлежало Иосифу. Если спросим, на чем опирается отрицание этого свидетельства, то получим ответ крайне неосновательный. Свидетельство Иосифа об Иисусе Христе находится во всех дошедших до нас манускриптах; находится оно во всех существующих переводах; слог представляет со­вершенную гармонию со всеми остальными сочинениями Иосифа; – какое же основание, спрашиваем мы, могут иметь неверующие, отвергающие это замечатель­ное свидетельство Иосифа? Стараются ослабить значение этого свидетельства, говоря, что никто из древних писателей раньше Евсевия, начавшего писать око­ло 300 года по Рождестве Христовом, не говорит об этом свидетельстве. Не значит ли после сего утверждать, что если свидетельство какого-нибудь древнего автора не цитируется какими-нибудь древними писателями последующего времени и притом так часто и в таком виде, как нам желательно, то значит, это место подложно? Скажите после этого, разве мы не имеем основания подтвердить уже сказанное нами, что кто решился не верить, того ум не удов­летворится никакими доводами? Я, в самом деле, неверующие нисколько не задумываются над вопросом, каким образом могло бы быть изобретено это замечательное свидетельство Иосифа Флавия. Мы просим их указать нам, каким способом мог быть втиснут такой длинный параграф во все манускрип­ты историка, рассеянные по всему миру, и, если обман этот был кем-нибудь совершен, как он мог пройти в течение такого длинного периода незамеченным? Известное дело, каждый человек, не обремененный игом рабских предрассудков, признает подлинным то свидетельство, которое находит­ся во всех манускриптах, оставшихся после него, и признает не подлинным только то свидетельство, о котором доказано, что оно тогда-то и при таких-то обстоятельствах внесено в текст стороннею ру­кою. Так как не доверяющие этому свидетельству не представляют нам никаких указаний, кто и ко­гда внес это свидетельство в текст, то мы не находим никакого основания считать это место не подлинным.

Своим очертанием многих других библейских событий Иосиф доставляет нам весьма много доказательств истин, возвещенных в Св.. Писании.

Можно указать множество мест его истории, которые уясняют нам известные события, упоминаемые в Библии, кажущиеся темными и даже невероят­ными. Вот, например. В третьей книге Царств 8:63 мы читаем: принес Соломон в мирную жертву, которую принес он Господу двадцать две тысячи крупного скота и сто двадцать тысяч мелкого скота. Факт этот может показаться недостойным вероятия для тех лиц, которые или мало или вовсе не имеют познаний о законах и обычаях иудеев. Но стоит только раскрыть книгу Иосифа Флавия о последней войне иудеев с римлянами кн. 6 глава 9:3, и мы узнаем, что в один из праздников Пасхи во времена Нерона первосвященником прине­сено было жертв двести пятьдесят шесть тысяч пятьсот. Представим еще пример другого рода, доказывающий как Иосиф подтверждаешь истинность писателей богодухновенных. В книге Деяний Апостольских 28 ст. 1 говорится, что Апостол Павел, когда должен был отправиться из Кесарии в Италию, был отдан под стражу сотнику полка Себаста или Августа, теперь, если мы посмотрим в книгу «Древности Иудейские» (книга XX глава VI. 1), мы там найдем, что в Кесарии около этого време­ни находился отдел римских воинов, называвшихся Севастийская конница. Мы в этой книге находим указание, что Куман, иудейский проконсул, предшественник Феста, поселившись в Kecapии (гл. V, 4), отправился с этим войском для усмирения некоторых бунтовщиков. С какою неотразимою си­лою этот незначительный факт доказывает, что автор Деяний Апостольских был человек, который не изобретал романы, но который подробно описывает факты неопровержимые!

Характер лиц, которые мы видим в истории Иосифа, вполне согласен с характером лиц и их действий, упоминаемых в священных книгах Нового Завета. Ирод, но Евангельским повествованиям обагрил свои руки в крови Вифлеемских младенцев. По свидетельству Иосифа этот же царь умертвил свою жену, трех своих сыновей и, умирая, дал распоряжение предать смертной казни всех начальников каждой Иудейской области (Древности; книга XVII. VII. 5)⁴. Характер иудеев того времени совершенно согласуется с их поведением, описанным в книге Иосифа Флавия; характер и действия иудеев в книгах Иосифа Флавия представлены такими же, как они представляются в наших священных книгах. Будет ли из нас кто удивляться повсюдной их ревности к высшему исполнению зако­на, – пусть обратится к истории Иосифа Флавия. В своих «Древностях» (книга XVII глава III. 1.) он представляем нам иудеев воодушевленных таковым же чувством. Когда Пилат вносит в Иерусалим римские знамена, на которых изображены бы­ли портреты императора, иудеи вышли к Пилату, бросились на землю, открыли свои груди и кричали, что они скорее сами себя предадут смерти, чем допустят нарушить святость своего закона. Когда Калигула дал распоряжение поставить его статую в иудейском храме («Древности», книга XVIII. VIII, 3), иудеи в присутствии губернатора бросились на землю, обнажили свои груди, говоря, что они готовы лучше предать себя смерти, чем видеть в храме статую, которая бы профанировала святость храма. Такое пе­чальное зрелище продолжалось, говорит Иосиф, в течение сорока дней и в течение этого времени они оставили даже обработку полей своих, хотя время года требовало засеять поля.

Но вместо того, чтобы убеждать читателя истории Иосифа Флавия в том, что этот автор жил среди того народа, которого священные писатели представляют нам портрет с его характером и обычаями, мы советуем ему обратить особое внимание на предсказание нашего Спасителя об уничтожении города Иерусалима и иудейского народа, как нации, на предсказание, так чудесно исполнившееся. Кто искренно ищет истины, тот не может отрицать того, что Иисус Христос предсказал об уничтожении Иерусалима, храма и народа, когда еще было далеко до этой ужасной катастрофы, о которой до ее исполнения нельзя было сказать ничего определенного. Мы имеем трех писателей: Матфея (24), Марка (13), Луку (21), которые нам передают всецело пророческую речь Иисуса Христа об этом страшном событии, о котором ясно напоминают нам и другие слова нашего Господа (Мф.23:37,38; Лк.19.41–44). Утверждать теперь, что это пророчество было высказано и написано после указанного события, значит говорить крайне неосновательно, вопреки всем известным фактам и свидетельствам, которые дошли до нас, как относительно времени, когда написаны наши Евангелия, и характера истинности, которым наши Евангелисты облечены в высшей степени, так и относительно внутренней очевидности и полной силы Христовых пророчеств в самих себе.

Видя самое точное исполнение сих замечательных Христовых предсказаний, мы всякого, кто стремится основательно решить вопрос величайшей важности: был ли Иисус Христос Богом, приглашаем тщательно изучить историю иудейских войн, как они описаны Иосифом Флавием. Пророчества оказываются исполнившимися буквально и способом таким чудесным и поразительным, что можно думать, мало найдется лиц, который поколе­блются согласиться с следующею мыслью: когда мы видим иудейского историка, а не христианина передающим все бедствия, предсказанные Иисусом Христом, ужасом своим превосходящие всякое воображение, и признающим недвусмысленно, что Иисус Христос владел божественным предвидением, то нельзя не видеть в этом божественного Провидения, того же, которое дало миру книгу И. Флавия, представляющую такое замечательное и ясное доказательство истины всего заключенного в наших священных книгах Ветхого и Нового Завета. Мы не приписываем богодухновенности и ничего сверхъестественного всему, что вышло из-под пера Иосифа Флавия, но мы смотрим на существование этой книги, которая написана, очевидно, без всякого намерения доказать божественность христианской религии и Ее Основате­ля, как на одно из замечательных действий Божественного Промысла, который всем управляет и который даже малейшие события направляет к цели полезной и высочайшей.

Наша христианская религия разве мало представляет доказательств божественного авторитета священных книг Ветхого и Нового Завета? Христианская религия не представляет ли исторического дока­зательства чудес, которых никто не может опро­вергнуть? Мало ли говорит в пользу христианства исполнение пророчеств? Но не имеем ли мы, христиане, кроме этих двух печатей богодухновенности, бесчисленного множества других свидетельств, которые возвышенным голосом возвещают доказа­тельства истин Библии, подобно свидетельству подлинных книг иудеянина, который был современником св. апостолов? Как поэтому полезно для нас внимательно читать наши священные книги! Как поэтому мы должны усердно умолять Высочайшего Виновника истины и света руководить нами в наших научных исследованиях, дабы мы сделались более и более убежденными в божественном происхождении наших священных книг и дабы мы с каждым разом успевали в познании того, что приво­дит нас к нашему вечному благу.

Величайшее откровение, которое Бог явил роду человеческому в священных книгах, состоит в том, да вемы, яко сын Божий прииде, и дал есть нам свет и разум, да познаем Бога истиннаго, и да будем во истиннем Сыне Его Иисусе Христе и что Сей есть истинный Бог и живот вечный (1Ин.5:20). Тако возлюби Бог мир, яко и Сына Своего единороднаго дал есть, да всяк веруяй в Он не погибнет, по имать живот вечный (Ин.3:16). Един есть Бог и един Ходатай Бога и человеков человек Христос Иисус (1Тим.2:5), Его же пред­положи Бог очищение верою в крови Его, в явление правды своея, во отпущение прежде бывших грехов (Рим.3:25). Аз есмь, говорит И. Христос Сам о Себе, путь, истина и живот: никто же приидет ко Отцу токмо Мною (Ин.4:6). Грядущаго ко Мне не изжену вон (Ин.6:37). И сие есть свиде­тельство, яко живот вечный дал есть нам Бог и сей живот в Сыне Его есть. Имеяй Сына Божия, имать живот; а не имеяй Сына Божия, живота не имать (1Ин.5:11–12).