Историческое описание Краснохолмского Николаевского монастыря, Весьегонского уезда Тверской губернии

Краснохолмский Николаевский Антониев монастырь, 3 класса, находится на левом берегу р. Могочи, при впадении в нее с правой стороны речки Неледины, в 31/2 верстах от заштатного города Красного Холма, Тверской епархии. Антониева монастыря

Основание монастыря, по сказанию монастырского летописца,¹ было так: в княжение великого князя Василия Васильевича Темного приехал на службу в Россию из города Кролевца один из знатных литовских вельмож польской службы Станислав Мелецкий; принял православие с именем Михаила, получил в управление город Вологду и – в вотчину несколько сел и деревень в Городецком (Бежецком) уезде. В 1461 году ко внуку этого боярина Афанасию Васильевичу Нелединскому – Мелецкому, владельцу местности, где теперь находится монастырь, пришел из Белозерских монастырей старец священноинок Антоний. Благочестивый боярин с любовью принял старца; но здесь ему приключилась болезнь, от которой, благодаря попечениям радушного хозяина, он скоро оправился. Не имея, вероятно, достаточно силы после болезни продолжать путь, Антоний, искавший глубокого уединения, испросил себе у Афанасия Нелединского небольшой участок земли, где для совершения молитв он построил деревянную часовню, а для себя – келью, и мирно потекла его подвижническая уединенная жизнь. Недолго, однако, Антоний наслаждался пустынною тишиною: слух о богоугодной жизни отшельника скоро распространился по окрестности и благочестивые чтители подвижничества начали к нему стекаться; одни желали с ним вместе жить и подвизаться, другие приходили, чтобы получить от него благословение и назидание и просить молитв о себе и о почивших; при чем каждый, по своему состоянию, делал пpиношение из своих пожитков. Это дало ему средства построить на первый раз деревянную церковь и вокруг оной такую же ограду. Существует устное предание, что однажды ночью Антоний увидел из оконца своей кельи не вдалеке необыкновенный свет. Объятый трепетом и радостью, он вышел узнать, что означало это дивное явление, и узрел на дереве икону Святителя Николая Чудотворца. Воздав хвалу Богу и Его угоднику, он внес Св. икону в свою часовню, а по устроении деревянной церкви посвятил оную имени сего Святителя. Желавших вместе с ним жить он принимал всех, вместе с ними трудился при устроении келлии и был для них образцом и руководителем в богоугодной жизни. Так образовался монастырь, названный в честь храмового Святого и в память основателя Николаевским-Антониевым.

Местность, где основан монастырь, состояла в Бежецком Верху Новгородской области и принадлежала, с 1462 года, к уделу Угличского князя Андрея Васильевича Большого, сына Василия Темного. В 1491 году великий князь Иоанн III Васильевич отнял у брата своего Андрея отчины и по духовному завещанию (1503 г.) назначил Бежецкий Верх сыну своему Симеону Иoaнновичу, князю Калужскому, после которого, в 1518 году умершего неженатым, удел этот присоединен к Москве. В церковном управлении Бежецкий Верх, а следовательно и монастырь зависели до 1776 года от Новгородской кафедры.

Еще при жизни Преподобного Антония обитель его начала изменять свой вид и даже первоначально избранное для нее место. Увеличивавшееся с каждым годом число богомольцев и приношений от них, а также горячее усердие к новооснованному монастырю бояр Нелединских-Мелецких внушили Пр. Антонию мысль соорудить каменную церковь. Здесь нужно заметить, что берег реки, на котором впоследствии начал устрояться и ныне стоит монастырь, был низменный, заливавшийся в весеннее время водою, и потому первая деревянная церковь и кельи были, конечно, на ближайшей к реке возвышенной местности. Антоний же возъимел желание, чтобы предположенный к построению каменный храм, а также кельи и службы монастырские были на самом берегу реки, для чего потребовалось сделать насыпную площадь, значительную по пространству и высоте насыпи.² И в этом деле, требовавшем значительных средств, каких в монастыре и быть не могло, видно участие Нелединских. На этой насыпной и выравненной площади, по сказанию монастырского летописца, в 1481 году Антоний положил основание величественному по тому времени храму во имя Святителя Николая Чудотворца с приделом Благовещения Пресвятыя Богородицы. Храм был достроен уже по смерти Антония преемником его Германом.

В 1494 году, по тому же летописцу, начаты строением каменная церковь с трапезою, известная по описям XVI столетия под именем Св. Великомучен. Димитрия Селунского³ и некоторые монастырские службы.

Далее до 2-й половины XVI столетия, неизвестно что когда строилось; но к этому времени монастырь является уже достаточно благоустроенным. По сохранившимся описным книгам того времени не безъинтересно будет сделать краткий обзор монастыря, спустя сто лет от начала его существования и за триста лет до нашего времени. Вот тот монастырь:

Ограда – деревянный забор. Вход в монастырь с восточной стороны чрез «красные ворота», над которыми деревянная церковь «Святый Христов мученик Никита, да придел Макарий Египетский.» Над входом и по сторонам оного вставлены в прорезные места три иконы, писанные на обе стороны; на них изображены: «Лествица», «Премудрость Соломона». «Виденье Лазарево праведного и грешного смерти» и разные святые. В монастыре, несколько правее от ворот «церковь Николы Чудотворца каменная, а в ней придел Благовещенье Пречистые Богородицы»; крыша и две главы на церкви деревянные, кресты тоже деревянные, опаяны жестью; входные двери в церковь с трех сторон: передние и полденные – железные, а «с ночи двери деревянные, биты гвоздями»; но пред дверями нет ни паперти, ни крылец. Над западными дверями снаружи «образ Николы Чудотворца настенное письмо, да с полденные стороны над дверьми образ Пречистые Богородицы Одигитрия». В церкви два четыреугольные столба и в алтаре за иконостасом – два, сведенные под сводом арками; свет проникает только сверху в два или три узкие окна.⁴ Пол настлан кирпичом, а у стен – белым камнем. Иконостас в четыре яруса. Икон множество, из них все местные и много мелких настенных – в серебряных вызолоченных окладах и венцах, со множеством на них дорогих привесок: крестов, ожерельев, монет, колец, серег и проч.; но в размещение икон мало соразмерности, особенно около боковых алтарных дверей и на столбах: рядом с местной иконой «штинядей» размещены по несколько локотных, или больших и малых пядниц.⁵ Кроме того впереди иконостаса помещено в золоченых киотах несколько икон складней со створами. Тут же особо помещен вклад царя Иoaннa Грозного, состояний из 12 небольших икон в серебряных окладах, – «государь пожаловал по опальных людех». Всего икон, считая только в церкви, кроме алтаря и придела Благовещение, до 200 икон. Более замечательны в нижнем ярусе: «царские двери резь золочена столбцы и с сенью, а дал те двери в дом чудотворцу Николе Юрьева монастыря Архимандрит Варфоломей... Образ Спас Вседержитель, письмо корсунское, обложен серебром, а окладывал игумен Варфоломей... Образ Николы чудотворца, а около Николина образа писано деянье Николино, венцы серебряны позолочены, а окладывал тот образ игумен Иосаф (Иоасаф).» По обилию привесок замечателен, по левую сторону царских дверей, «образ Пречистые Одигитрия, штипядей, обложен серебром, венцы серебряны сканные золочены, а в венцах по три репьи золочены, а в репьях по четыре жемчужки». Вся икона увешана серебряными гривнами, цепочками, крестами, оправленными жемчугом и драгоценными камнями; тут же двои серьги; один яхонтовые с жемчугом, «а дача Ульяны, Семеновы жены Андреевича Бутурлина», другие серьги – яхонт да лалы с жемчугом, «а приложила их Настасья, Никитина жена Шереметева.» Под местными иконами пелены из разных материй: на правой стороне четыре пелены, а на левой – от царских до северных дверей одна пелена синего атласа. Пред иконами на правой стороне три свечи местным «к в них тянет по три пуды;» на левой стороне тоже три свечи, в одной «тянет три пуда,» а в двух других – в обеих три пуда. Пред иконостасом «паникадило медное большое о десяти свечах, промеж свечами ангели вольяшные, а у паникадила яицо струфомилово обложено серебром.., а дал то паникадило троецкой игумен Иасаф». На западной стене у северного угла, на высоте от полу более сажени, видна железная дверь, это тайник, где хранится «большая монастырская казна.» Алтарная северная дверь находится у самой стены: для нее прикладена к стене каменная не высокая поперечная стенка и в этой сделано отверстие с полукруглым верхом. Алтарь разделен, на три полукруглые отделения: в среднем помещен престол, над горним местом вверху окно, внизу под окном ниша, по сторонам в стене тоже устроено несколько нишей (впадин) для хранения сосудов, евангелий, ризницы и проч. Для лучшей ризницы шкафы; в одном из них «большой игуменский наряд – камка бела, оплечье сажено жемчугом с дробницами, около подола атлас золотной,.. да патрахель – на ней шиты святые золотом да серебром, да на той же патрахели тринатцеть пуговиц серебреных круглых; да поручи – на них святые шиты золотом; да пояс шелков с кистьми, обвираны яблочки золотом да серебром, а дал тот пояс Троецкой игумен Иасаф.» Не мало и других облачений из камки, тафты с бархатными и атласными оплечьями; но видны и холщевые, и крашенные ризы с выбойчатыми оплечьями. Большой запас ширинок (платков) «чем сосуды покрывают;» из них до 20 шиты золотом, серебром и разными шелками; одна – с вышитыми на ней птицами – вклад Якова Михайловича Годунова. Напрестольных Евангелий 11, писаны на бумаге; в некоторых Евангелисты, заставицы и строки прописаны золотом твореным, а в других – красками. На пяти Евангелиях верхние деки обложены серебром, а нижние бархатом; одно из таких Евангелий, с серебряными херувимами и серафимами на верхней деке, вклад боярина Федора Васильевича Шереметева.⁶ Из крестов один воздвизальный обложен серебром. Одни сосуды служащие серебреные, а прочие оловянные. Одно кадило серебреное «а дал его Троецкой Игумен Иасаф». Три подсвечника деревянные, один, позолочен, а два покрыты красками. В алтаре же хоругвь полотняная в железной рамке с изображениями: па одной стороне Св. Георгия Страстотерпца, а на другой – огненного восхождения Св. Пророка Илии. В левом отделении алтаря жертвенник; здесь одно окно внизу, по сторонам в стенах поделаны ниши, в них: «кружка оловянная с вином с церковным, да чаша булатная с покрышкою, а в ней святят воду,.... да кунган медной, а в нем стоит вода святая,... да пять киотцев, а вставливают в них образы, коли около монастыря ходят со кресты...» ,

«Да в Николе ж чудотворце в каменной церкви⁷ придел Благовещенье Пречистые Богородицы», в правом отделении алтаря. Входная дверь в него в ряду главного иконостаса. Длина придела и с алтарем 3 саж., ширина 11/2 сажени. Вверху его «полати» с двумя малыми – на восток и юг – окнами;⁸ внизу на теже стороны два окна. Здесь царские двери и большая часть икон «поставленье Николы чудотворца старые церкви деревянные». Сосуды оловянные, ковши и подсвечники деревянные, у северных дверей затворка – крашенина лазорева.

Отдельно от храма Св. Николая «церковь теплая Дмитрий Селунский чудотворсц». В ней икон тоже много, но окладов и привесок на них не видно. Сосуды оловянные. В трапезе при этой церкви размещены иконы над церковными дверями, над игуменским и гостинным местами (за столом) и против правого клироса.⁹

В церкви Св. мучен. Никиты над красными воротами, и в приделе препод. Макария Египетского на престолах и жертвенниках одежды выбойчатые, сосуды деревянные, покровцы и судари, (платы) из черной крашенины, такая же завеса у царских дверей, а у северных – выбойка полосатая.

Колокольница деревянная на 8 столбах, а на ней «колокол благовестной (около 50 пуд.), да другой колокол пеонмонной, да четыре колокола красных, да два зазвонных. Да на той же ко- локольнице часы с получасьем и перечасьем».

Келья игуменская разделена на две половины – переднюю и заднюю, с передними и задними сенями. На крыльце и в обеих сенях развешены иконы, на одной из них изображено: «Прение смерти с животом».

Келья казенная (казначейская) и при ней сенник. Здесь в коробьях сложены разные жалованные грамоты князей, данные, несудимые, купчии, меновные, разъезжие, кабалы денежные и хлебные, серебряные вещи и ценная вкладная одежда. В числе грамот «данная грамота с печатью красною князя Семена Ивановича на Спас, на Преображение Христово, на Холм» и его же данная «по отце и по матери и по всех родителей на 27 деревень».

Служба келарская с сенями и с передним и задним крыльцами. В кладовой у келаря разные предметы для домашнего обихода: скатерти, из них две – «гусина плоть», да две пастилки – гусина плоть, две чарки серебряные, два ковша и корчик серебряные, медная и оловянная посуда, деревянные блюда Тверские, братины деревянные Никольские...

Служба пономарская, в ней пономарь вьет и сучит восковые свечи.

Службы трапезная, погребная, хлебная, поварня естовная, сторожняя; в монастыре же келья гостинная. Келлий братских двадцать и с больницею.

«Да за монастырем служен дворец», а на нем живут служебники всяких служб: повари естовные и квасовары и портные мастеры и чеботные и токари и кузнецы и плотники и рыболовы и мельничные служебники и солодяничные и сторожи; всех 70 человек». «За монастырем же двор конюшенной,... в седельне: седло игуменское со всею снастью – с войлоками и снимальником, два седла ляцких старческих, седло семеновское казначеево... Воловьих дворов при монастыре и по селам шесть. Под монастырем на р. Могоче мельница о двух жерновах, да мельница коневая, да под келарскою в подклете мельница ручная, а мелют ею пшеницу да соль крупну....» В Москве для приезда властей и служителей монастырский двор. Таким мы видим монастырь к последней четверти XVI столетия!

Около 1592 года построена, вместо трапезной церкви Димитрия Селунского, церковь в честь Покрова Пресвятыя Богородицы, тоже с трапезою и с разными внизу службами. Приготовление материалов началось с 1587 года; белый камень для фундамента и извести ломали на Мологе своими монастырскими ломами, клиньями и жолнами, которые деланы были в Устюжне.

Около 1599 года деревянная церковь, над красными воротами, во имя св. муч. Никиты с приделом препод. Макария Египетского вновь переделана и устроена брусяная с шатровыми верхами, трехпрестольная: в честь Вознесения Господня, св. великомуч. Димитрия Селунского и св. благоверных князей Бориса и Глеба – в честь Ангела царя Бориса Годунова. В нашествие Литвы, престолы в ней были разорены, и в таком виде оставалась она до половины того столетия. К 1650 году эта церковь была разобрана и вместо ее построен новый тоже брусяной храм с тремя шатровыми верхами и с тремя на них главами, обитыми белым железом. В нем устроены были тоже три престола: первые два в те же именования, а третий во имя препод. Алексия человека Божия – в честь Ангела царя Алексия Михайловича. Придел во имя Дмитрия Селунского освящен был летом 1651 года. Но и этот храм существовал, недолго: в 1675 году, при игумене Сергие, какая-то старая деревянная церковь перенесена и поставлена в монастыре на святых воротах, к ней вновь приделаны три круглые алтаря и паперть забрана в косяк; престолы освящены в те же именования. В эту церковь, для главного престола Вознесения Господня, думный дворянин Семен Иванович Заборовский «дал двери царские, сень и столпцы резные, по полименту золочены, резь белорусская сквозная, а золочены сусальным золотом и серебром нагладко».¹⁰ Отделкою приделов, кажется, не торопились: освящения престолов, были 6 Мая 1678 г. и 3 июня 1679 г.¹¹

И эта церковь стояла над вратами только до 1690 г. В этом году архимандрит Иосиф получил от новгородского митрополита Корнилия дозволение церковь над св. воротами перенести на остров возле монастыря и построить из оной церковь во имя преподобных Зосимы и Савватия соловецких чудотворцев¹² – где была часовня;¹³ а на св. воротах построить каменную во ими Вознесения Господня с приделами Димитрия Селунского и Алексия человека Божия. Построение церкви во имя Соловецких чудотворцев, кажется, нужно приписать усердно бывшего в то время келаря старца Лаврентия Соловьянина т. е. перешедшего из Соловецкого монастыря и строителя старца Ионы Ахматова.¹⁴

Здесь к стати, доскажем о церквах, бывших на острове, чтобы больше не возвращаться к ним.

В 1694 году, по просьбе монастырского трудника Власа Лукьянова, получена от Митрополита Корнилия грамота на построение на том же острове другой деревянной церкви в честь Рождества Св. Иоанна Предтечи, которая и была устроена об одной главе, обитой деревянною чешуею. При этих двух церквах была деревянная колокольня с 7 небольшими колоколами. Предтеченская церковь, по описи 1733 года, значилась уже в память Усекновения главы Предтечи, а в 1743 году предполагалось и было разрешено перенести ее на возвышеннее место близ слободы подле монастырского гостинного двора; но это предположение было оставлено, а в 1758 году испрошено разрешение, вместо этой обветшавшей церкви, построить на западных монастырских воротах каменную в то же именование.

К тому же 1758 году, церковь преподобных Зосимы и Савватия, вместо обветшавшей прежней, построена вновь на прежнем месте и освящена 16 Июля; но в 1764 году архимандрит Марк донес архиепископу Димитрию Новгородскому, что от низкого места и разлива воды дикие камни и сваи вымыло и вывалились, и церковь угрожает падением; а потому просил разрешения перенести оную церковь на другое близ монастыря и слободы место, ибо, писал Архимандрит, в той слободе имеется, по благословению Вашего Преосвященства приход. Церковь была перенесена на горнее, выше подмонастырной слободы, удобное место, освящена в 1773 году и снабжена от монастыря всею церковною утварью. В 1795 году эта церковь сгорела, и тогда же прихожанами положено основание каменной церкви; а во время строения ее, указом Тверской Консистории, дозволено было причту исправлять священнослужение и всякие мирские требы в одной из монастырских церквей.

Но возвратимся к обозрению устройства монастыря в XVII веке и в следующее за тем время.

В 1605 году разбился благовестный колокол. «Месяца Декабря в 6 день (того года) Николы чудотворца Онтонова монастыря игумен Иосиф, да келарь Галасея Посадников, да казначей священник Пимен и вся братья Николы чудотворца Онтонова монастыря, приговоря на черном соборе, выняли из Николы чудотворца – из каменной церкви, из большия казны на монастырское на церковное строение, на благовестный колокол – на медь на прибавку к старому – что он разбился, да на Николу чудотворца – на каменной храм, на кровлю триста рублев денег.» К старому колоколу прибавлено: старой медной посуды 7 и. 20 ф., прикуплено в Москве новой меди 40 п. 15 ф., на 118 р. 9 алт. 4 ден., и 5 пуд. сухого олова: на 14 р. 20 алт., и вылит новый колокол. «Колокольному мастеру Московитину Богдану Васильеву дано от большово благовестнаго колокола – от литья могорца со сто пудов 20 рублев. А переливал он колокол дважды.»¹⁵ После перелит был и часовой колокол в 23½ пуда.

Для большого колокола сделана другая колокольница деревянная же на столбах. В пожар 1634 г. обе колокольницы сгорели, и в 1637 году выстроена одна колокольница деревянная, круглая, тоже с часами.

В 1668 году, по благословению митрополита Питирима, построена каменная колокольня на пожертвованные боярином Стефаном Петровичем Неледиинским деньги 210 руб.

С 1685 года в монастыре началась усиленная деятельность по постройке каменных церквей, келлий и ограды.

В этом году построены на северной стороне монастыря каменные казенные палаты и внизу их больничные кельи с церковью в честь Благовещения Пресвятыя Богородицы. Существовавший 200 лет в соборном храме придел Благовещения упразднен.

В 1690 году пристроена к соборному храму малая церковь во имя Всех Святых.

В том же году разрешено строить на восточных св. воротах, вместо бывшей деревянной, как сказано выше, каменную церковь Вознесения Господня с двумя приделами; но построена только с одним главным престолом.

В том же году начата постройка каменной братской поварни. Это – двухэтажный корпус, называвшийся впоследствии Иверским, на 18 саж. длины и 5½ саж. ширины, и находившийся в южной линии ограды (бывшей) против трапезной Покровской церкви.

В то же почти время начато строение на восточной стороне монастыря – по обе стороны строившейся Вознесенской церкви – каменной ограды и келлий, с двумя по концам ограды башнями. Предполагалось вести и южную линию ограды до поварни, как вдруг, среди этого разгара деятельности, в конце 1696 года, от новгородского митрополита Евфимия получено предписание, чтобы в монастырях без указа Государя вновь никакого строения не заводить и не строить, и денежную казну и золотые беречь. Архимандрит Иосиф с братиею, от 20 марта 1697 года, подали прошение в Приказ Большого Дворца о разрешении докончить начатые постройки, объяснив при этом, что все материалы уже заготовлены и каменщики наняты, и что все строение производили на подаяние вкладчиков.

По получении от царя разрешения ограда на восточной стороне и две башни окончены; в этой же линии ограды, по обе стороны Вознесенской церкви – в некотором от нее расстоянии, построены двухэтажные каменные кельи: к северной башне – на 12 саж. длины и на 81/2 саж. ширины – назывались Макарьевскими,¹⁶ а к южной башне над въездными воротами, на 81/2 саж. длины. Всего протяжения по восточной стороне ограды с церковью и кельями было 80 сажен. По южной стороне каменная ограда проведена от юго-восточной башни на 121/2 саж., за тем выстроен каменный двухэтажный корпус братских келлий, на 171/2 саж. длины и 51/2 саж. ширины, а далее от него опять продолжена каменная ограда на 12 саж. до прежде выстроенной поварни или Иверского корпуса. Всего по южной стороне протяжения ограды (каменной) и двух корпусов было 60 сажен. По всей каменной ограде сделаны были крытые переходы с бойницами в два ряда; в башнях же бойницы в три ряда.

В 1743 году в братских кельях на южной стороне монастыря верхний этаж оказался уже негодным для жилья и разобран (годными кирпичами предполагалось надстроить выше колокольню, но впоследствии кирпич употреблен на постройку, при

западных въезжих воротах, келлий сторожевой и столярной), а вместо оного в 1746 году надстроен, второй этаж деревянный.

В 1748 году настоятельские деревянные кельи вынесены на гостинный двор и заложены каменные в линии северной ограды, под ряд с казенною палатою. Вместе с тем складена каменная ограда по северной и западной сторонам с воротами на запад и по сторонам их каменные сторожевая и столярная, а у северной стены – поварня для варения квасу и пива.

По постройке вышеупомянутых зданий монастырь, имея в окружности около 280 сажен, оказался тесным, а потому положено расширить его в южную сторону. С 1754 года началась кладка повой ограды, тоже с переходами по ней, для которых с внутренней стороны складены были каменные столбы с перемычками вышиною до полу, а с перемычек чрез каждую сажень столб под крышу. Прибавлено ограды до 145 сажен: по восточной стороне от башни у въездных ворот к югу на 23 сажени, и на углу выстроена башня, в которой ныне часовня; по западной стороне от столярной к югу на 34 саж. и на углу башни, в которой ныне кузница; по южной стороне – от одной башни до другой – на 88 саж., с воротами посреди, и над ними башни, называемая ныне Знаменскою. Прежняя южная стена между братскими кельями и иверским корпусом разобрана. На западных воротах в 1764 году отстроена и освящена каменная церковь во имя св. Иoaннa Предтечи. Таким образом, монастырь значительно расширился и все здания и ограда с шестью башнями были уже каменные

Но, от поспешности ли постройки, или от дурного качества материалов, многие здания оказались непрочными, а впоследствии – излишними. С корпуса братских келлий на южной стороне, чрез 40 с небольшим, лет от построения его, как выше сказано, потребовалось верхний каменный этаж снять и заменить деревянным.¹⁷ Иверский корпус также скоро пришел в упадок, так что когда в 1783 году Бежецкие церковные школы, помещавшиеся в настоятельских кельях при бывшем Иверском монастыре, сгорели и было предположено перевести учеников в Краснохолмский монастырь, в этом корпусе полы и потолки обветшали, а печей и вовсе не было. В столярной келье в то же время и совсем не было полов, потолков, печей и даже оконных рам.

В 1809 году оба корпуса – братский и Иверский отведены для помещения духовных училищ и исправлены капиталом Коммиссии духовных училищ: на этот предмет в 1814 году отпущено из Казначейства 2538 р. 50 к. ассигн. Иверские кельи в 1834 году возвращены в ведение монастыря; а по перемещении училищ в г. Красный Холм, разрешено в 1859 году оба эти здания по ветхости разобрать, а кирпич и дерево употребить на монастырские надобности. Кирпич большею частью был продан, а частью употреблен на устройство внутри монастыря небольшой ограды вокруг сада.

Макарьевские двухэтажные кельи близ Вознесенской церкви в 1816 году стояли уже раскрытыми и в 1822 году разобраны. Тогда же разобраны одноэтажные кельи столярная и сторожевая при Предтеченской надворотной церкви.

Ограда тоже оказалась непрочною, особенно строенная с 1754 года, Так: в 1813 году с 14 на 15 апреля на южной стороне ограда упала на 12 саж, а рядом на 11 саж. была наклонна к падению; в следующем году доносили епархиальному начальству, что ограда от северо-восточной башни до макарьевских келлий пришла в ветхость и близка к падению, и вместе просили, чтобы кирпичные столбы с перемычками, устроенные для хождения по ограде, которые все пошатнулись, продать и деньги употребить на перестройку ограды; за тем в 1835 году перекладено ограды на 22 саж, в следующем году – на 76 саж. Следовательно, большая часть ограды на южной и западной сторонах была перекладена и сделана ниже прежней.

Это та самая церковь, которая зачата строением в 1481 году основателем, монастыря Преп. Антонием. Она построена из белого камня до сводов, длиною с алтарем на 9 саженях, кроме паперти, шириною на 7 саженях, четыреугольная, об одной главе, с тремя полукруглыми выступами с восточной стороны, фигурою походит на троицкую соборную церковь Сергиевы Лавры. В ней один престол, во имя Св. Николая Чудотворца.

Выше мы видели в каком состоянии находился этот храм во второй половине XVI столетия. В 1606 году в январе месяце «ездил к Москве никольской келарь старец Галасея Посадников да священник Иoнa бити челом Государю царю и великому князю Дмитрею Ивановичу всея pycи о монастырской денежной казне на церковное строенье», а в феврале «ездили на Вологду Никольские слуги ... и купили на Николу Чудотворца на каменной храм на кровлю двадцать четвертин железа немецкого белого, дано 120 рублев денег, а четвертина куплена по шести рублев.»¹⁸ Но крыша, кажется, опять покрыта тесом, по крайней мере в описи 1631 года значатся обитыми белою жестью только две главы – на храме и приделе. После нашествия казацкой вольницы не видно уже было в этом храме тех окладов и привесок на иконах, которыми он красовался прежде, исчезли серебряные сосуды, кадило и другие ценные вещи.

После пожара, бывшего в монастыре в 1634 г. потребовалось более двух лет на исправление повреждений: собор вновь покрыт тесом, и сделаны новые две деревянные главы, которые опять обиты белой жестью, а большой крест вызолочен; большая часть икон написана вновь, другие поновлены.

В 1683 году на иждивение стольника Якова Васильевича Нелединского, пожертвовавшего по сыне своем, стольнике Федоре Яковлевиче, 260 рублей, внутри церкви стены украшены сплошною живописью, которая сохранилась и до ныне, но уже значительно полиняла и на половину попорчена вследствие того, что от широких шляпок гвоздей, по коим оштукатурены стены, штукатурка отпала и образовались выбоины, как бы от пуль. В алтаре живопись закрашена.

В 1693 году, при пособии 370 рублей, пожертвованных Пелагиею Ивановною Нелединскою по своем муже Якове Васильевиче и сыне Феодоре, устроен новый иконостас, прямой, в 5 ярусов. Он остается и по cиe время, кроме небольших изменений: как наприм., еще до 1739 года с верхнего яруса сняты клейма с изображениями страстей Господних в 1751 и потом в 1799 г. иконостас перекрашивался, резьба и царские двери перезолочивались, поновлялись иконы. При этих поновлениях, как видно, некоторая часть резьбы заменена новою: наприм. над царскими дверями на сени два Ангела держат императорскую корону. В 1858 году, усердием краснохолмских купцов Вас. Матв. Бородавкина и Егора Фед. Кичигина, иконостас вновь перезолочен и перекрашен, по обе его стороны на заворотах по стенам прибавлено по одному киоту; пол, вместо чугунного устроенного в 1751 г., сделан деревянный.

Глава на храме до 1763 г. оставалась деревянная, обитая жестью, а в этом году сделана железная. Крест на нее сделан новый и вызолочен, – вышины, кроме стержня, 71/2 арш., поперек 6 аршин. Тогда же церковь и алтарь в первый раз покрыты железом по железным стропилам.

В 1799 году духовным начальством разрешено в четырех окнах прибавить свету, если дозволит архитектор. По видимому, только в алтаре бывшее над горним местом окно расширено и пробрано к низу и одно окно в церкви на северной стороне расширено.

Притвор к оному храму с южной и западной сторон пристроен в половине XVII века;¹⁹ в 1754 г. сделана паперть и с северной стороны. Около 1814 г. паперть на южной стороне разобрана. В 1855 году на паперти и придельной церкви крыши, вместо деревянных, сделаны железные.

В оном храме замечательные предметы:

а)Местная икона Святит. Николая Чудотворца с чудесами вокруг, дл. 2 арш. шир. 1 арш. 9 вершк., древнего иконного письма, в серебряной, вызолоченной ризе; около венца, по краям святительских одежд и около изображений Спасителя и Божией Матери низано жемчугом, в коем весу 31 1/2 золотник. Икона эта известна была еще в XVI столетии и тогда на ней был серебряный оклад игумена Иосифа, похищенный, должно быть, в литовское время, так как в 1631 году на ней серебряный вызолоченный оклад был духовника государыни великой инокини Марфы Иоанновны черного священника Ионы; а в 1683 году на ней уже были оклад серебряный чеканный, риза серебряная литая, вызолоченная и унизанная жемчугом, как и ныне.

б) Икона Св. Николая Чудотворца, длин. 6 верш. шир. 5 верш., по полям и оплечью оклад и венец серебряный, чеканный, вызолоченный, в венце 4 камня зеленых и 4 красных. Это та икона, которая, по преданию, явилась основателю монастыря препод. Антонию. В описи 1688 года она названа также явленною. В XVII столетии она помещалась на аналое близ царских дверей, венец на ней обведен был ниткой жемчуга, а пелена под нею вся была низана жемчугом. Эту пелену в последний раз мы видим в описи 1680 года, а потом жемчуг, должно быть, употреблен был на вышеупомянутую местную икону Святителя Николая.

в) Икона Владимирская Божией Матери, длин. 6 вершк. шир. 5 вершк., в ризе серебряной вызолоченной. Икона древняя, но письмо поновлено неискусною рукою. Она почитается также явленною Препод. Антонио вместе с иконою Св. Николая; но ни в одной старинной описи нет на это указания. Обе последние иконы вставлены в одну деку в киоте за левым столбом, а на зиму переносятся в Покровскую церковь.

г) Икона Скорбящия Божией Матери, длин. 1 арш. 121/2 вершк., ширин. 131/2 вершк., риза и венцы серебряные вызолоченные,²⁰ в коих весу 12 ф. 74 зол. Вследствие бывшего от нее исцеления в начале нынешнего столетия, к сожалению незаписанного, одной Бежецкой помещицы почитается чудотворною.²¹ Прежде она была местною в Вознесенской церкви, а ныне помещается в соборе за правым столбом; на зиму же переносится в Покровскую церковь.

д) Запрестольная икона Божией Матери Одигитрии, а на другой стороне Св. Николая Чудотворца, оклады по оплечьям и венцы серебряные, сканные, вызолоченные, украшены разноцветною мелкою эмалью. Из подписи, вырезанной на серебре, видно, что «написал и обложил cию святую икону сего Антонова монастыря келарь старец Лаврентий Соловъянин по вере и по обещанию своими келейными деньгами в лето 189 (1681) году марта в день».

е) Пред иконостасом висит паникадило медное, высеребряное, о 24 перьях и шандалах, а между ними травы; поверх его двуглавый орел. Куплено в 1640 году на монастырские деньги за 100 рублей;²² в 1830 году вновь высеребрено.

Пред четырьмя местными иконами по сторонам царских врат лампады для поставления свеч серебряные, прорезные, верхние тарелки с шандалами апликовые. На трех лампадах вырезаны надписи, – на первой «лета 7192 (1684) дал в дом великого чудотворца Николая думный дворянин Иван Богданович Ловчиков по сестре своей по Федора Володимировиче Бутурлина по иконе Mapиaмиe»; на другой: «лета 7192 года марта дал вкладу к церкве Николая Чудотворца в Онтонов монастырь лампаду серебряную по отце своем Василье Васильевиче и по сыне своем Федоре Яковлевиче Яков Васильевич Нелединской;» – на третьей лампаде означено, что она сделана из монастырского серебра при Архимандрите Нектарии в 1803 году.

В алтаре сохранились в стенах несколько впадин для хранения утвари, и в церкви, в западной стене, от полу выше сажени, тайник, где хранилась большая монастырская казна.

Церковь, всего длины и с алтарем 41/2, саж, шир. 3 саж., пристроена к юго-западному углу собора, так, что алтарь примыкает к южной стене, а церковь расширена по западной стене собора. Такая особенность пристройки и именование церкви дают повод думать – не на месте ли погребения препод. Антония она устроена?

Теплая, двухэтажная, длиною с полукружием для алтаря 14 саж., шириною 6 саж., толщина стен 21/4 арш., стоит в близком расстоянии от собора на юг. Грамотою царя Феодора Иоанновича разрешено строить эту церковь с приделом во имя великомуч. Димитрия Селунского, с трапезою и келарскою; но означенный придел устроен был в Вознесенской церкви над воротами. Церковь с алтарем имела длины только 4 саж., остальное пространство занимали трапеза, келарская с двумя хлебными чуланами и паперть. Внизу помещались: под церковью – кладовая, под трапезой – хлебня и хлебодарня, под папертью – погреб и палатка, где пекли просфоры, а под лестницею – тюрьма. Из хлебни чрез палатку и ныне виден внутри стены ход вверх – в трапезу.

После литовского разорения церковь вновь освящена была 21 октября 1613 года, а после бывшего в 1634 году пожара освящена на другой же год 10 ноября, хотя возобновление некоторых икон, исправление наружных повреждений и устройство главы производились и в 1636 году.

В 1769 году, вместо ветхого деревянного под осьмериком сруба и осмерика, сделан под главу каменный осьмерик.

Около 1798 года, по упразднении при больнице Благовещенской церкви, в келарской устроен придел в это именование.

В 1834 году внутреннее устройство церкви получило другой вид: растреснувшиеся своды заменены накатом, каменный столб посреди трапезы и стены, отделявший трапезу от паперти и бывшей келарской разобраны, при чем придел Благовещения упразднен, окна увеличены, бывший тесный алтарь обращен в пономарскую службу, самая церковь обращена в алтарь, а трапеза, паперть и придел Благовещения или бывшая келарская – в церковь. Для входа в нее сделано деревянное крыльцо с прямою лестницею.

В 1850 году 19 ноября в ночи, от неосторожной топки печей, произошел пожар в этой церкви: сгорели потолки, полы, особенно в задней части храма, и вся лучшая ризница; вынесены только напрестольные вещи, сосуды и некоторые иконы. Для богослужения в наступавшую тогда зиму предполагалось и было получено разрешение устроить за левым клиросом в малом виде придел Воздвижения Честнаго Креста; но на зиму приспособлена была церковь Всех Святых, а 2 декабря 1851 года освящен новый придел Воздвижения Креста по правую сторону главного алтаря, к которому для придельного алтаря прикладены две небольшие стенки из кирпича, выбранного из внутренних стен иверского корпуса. В сентябре 1852 года готов был к освящению и главный престол этой церкви.²³

В 1873 году, вместо деревянного с прямыми лестницами крыльца, сделана тоже деревянная на каменных столбах просторная в 5 окон паперть и покрыта железом.

В 1882 году в церкви на потолке и по карнизам сделана новая живопись, иконостас перекрашен, позолота прочищена.

На восточной стороне монастыря устроена над вратами, которые ныне заложены. С трех сторон, кроме восточной, обнесена папертью с широкими полукруглыми окнами, из которой в церковь с каждой стороны по одному входу. С алтарем и папертью она длиною 8 саж., ширин. 7 саж. Прежде на ней было пять деревянных глав; ныне одна железная глава.

Иконостас в церкви старинный в четыре яруса. Здесь обращают на себя внимание древние царские двери своего весьма искусною мелкою резьбою по дереву и, вызолоченные сплошь, кажутся обложенными чеканным металлом. На них семь приставных киоток: на двух из них верхи зубчатые, на двух – двухскатные, на двух – трехглавые и на одном – пятиглавые; на полукруглой колонке среди дверей вставлены по местам решетки из продольных тонких палочек. Двери эти даны в половине XVI века Архимандритом Юрьева монастыря Варфоломеем в соборный храм,²⁴ где и были до 1693 года, т. е. до устроения нового иконостаса.

В 1881 году иконостас и иконы в этой церкви возобновлены, престол сделан новый и, вместо неудобного узкого в стене всхода, пристроена в южной стороне просторная деревянная паперть, покрытая железом. На этот предмет, Краснохолмскими купцами Александром Иван. Мясниковым дано 300 р. и Егором Фед. Кичигиным и Иваном Дм. Поновым употреблено 300 рублей; кроме того г. Кичигиным куплено новое паникадило о 20 шандалах.

На западных монастырских воротах.

Как и Вознесенская церковь, она обнесена с трех сторон каменною папертью, из которой в церковь с каждой стороны по одному входу. В ней висит старинное небольшое медное паникадило с двуглавым, орлом на верху. В 1856 году устроены в ней новый небольшой иконостас на церковную сумму и деревянный пол и лестница на иждивение купца Ивана Ив. Бородавкина.

Стоит между алтарями церквей соборной и покровской. Снизу она четвероугольная, верхний этаж осьмиугольный с 8 пролетами для колоколов, а самый верх пирамидальный на восемь скатов с малыми амбразурами в два ряда. К колокольне пристроена каменная палатка для часов, верх которой доходит до пролетов. Часы уже сняты, а в палатке помещается библиотека Краснохолмского духовного училища. В двух палатках, устроенных, в колокольне, помещается монастырская библиотека и архив. В 1688 году часовая палатка и карнизы на колокольне покрыты железом; самый же верх колокольни оставался оштукатуренным, и только в 1870 году покрыт белою жестью.

На колокольне 8 колоколов: большой перелить из старого в 1821 году, весу в нем обозначено 117 п. 15 ф.; второй – перелит в 1871 году из прежнего разбитого с прибавкою 20 пуд. меди – в 70 пудов;²⁵ третий – тогда же перелит из прежнего в 40 пудов. Прочие колокола весу от 25 до 2 пудов.

Устроена в юго-восточной башне в 1830 году. Иконы в ней помещены большею частью из старого иконостаса Покровской церкви.

а) Настоятельские келлии, двухэтажное здание на 13 саженях в длину, и на 7 саженях в ширину, стоит в линии северной ограды против соборного храма. До 1824 года был с лицевой стороны балкон с лестницею для входа в верхние келлии, а у западной стены келлий была пристройка – низ каменный, где помещалась кухня, а верх деревянный, обнесенный с трех сторон балюстрадою. В 1833 году каменные своды в верхнем этаже, кроме трех задних комнат, заменены накатом; некоторые пристройки разобраны, а некоторые вновь сделаны, окна увеличены. В 1878 году эти келлии в первый раз покрыты железом.

б) Братские двухэтажные келлии, длиною 16 саж. шириною 41/2 сажени, примыкают к настоятельским с восточной стороны. Это прежние казенные палаты и внизу больничные келлии, при которых до конца 18 столетия была Благовещенская церковь. На месте алтаря этой церкви в 1834 году сделана каменная двухэтажная пристройка до северо-восточной башни; тогда же в верхних и нижних кельях каменные своды заменены накатом и окна увеличены. В 1878 году эти кельи покрыты железом.

в) Каменные двухэтажные кельи над въездными восточными воротами, на 81/2 саженях длины и на 3 саж. ширины.

г) Каменная старая поварня для варения пива и квасу.

Ограда вокруг монастыря каменная с шестью башнями тремя воротами, в окружности имеет до 360 сажен. Вышина – строенной в конце XVII века – более 3 сажен, а строенной в половине XVIII века и переделанной впоследствии – от 2 до 11/2 сажени. На башне у въездных ворот водружен двуглавый орел с прорезною в средине его буквою П в знак того, что постройка ся и прилегающих к ней зданий произведена с разрешения Государя Петра I. Все башни и ограда покрыты тесом.

Кроме помянутых при описании церквей древних икон и неκοτοрых предметов, здесь укажем еще на другие ризничные предметы, достойные внимания по древности или ценности.

1.Антиминс холщевый без св. мощей 1613 года, длины и ширины по 41/4 вершка, в средние изображен чернилами небольшой осмиконечный крест с копием и тростью; края антиминса обведены в три строки едва видною надписью.

Остальное нельзя разобрать. Он очень ветх, в средине к нижнему краю как бы вызжено, по углам пристегнуты малые лоскуточки из холста. Вероятно, он был поврежден в пожар 1634 года.

2.Антиминс холщевый 1635 года, длины и ширины по 41/2, вершка, подобный первому, но более сохранившийся. Вверху на лицевой стороне пришито влагалище для св. мощей (мощи вынуты), в средине крест осьмиконечный по всему антиминсу обыкновенными строками сделана надпись.

Замечательных по древности Евангелий нет, хотя еще в прошлом столетии бЫЛО несколько рукописных. Ныне нет древнее одного печатанного в 1657 году и трех Евангелий 1694 года.

Из новых могут быть упомянуты: сколько

1.Евангелие в большой лист, печатанное на александрийской бумаге в 1862 году. Оно замечательно тем, что серебряный вызолоченный оклад на него наложен бывший на Евангелии, пожертвованном в 1639 году Иваном Юрьевичем Нелединским. На верхней деке средник с чеканным изображением Распятия Христова, по углам евангелисты чеканные с надписями: aгioc Матфей, aгioc Иван и проч.; около средника и по краям деки расположены 26 разноцветных каменьев в серебряных гнездах. В приходорасходной книге 1638/39 года 20 февраля записано: «дал вкладу в дом Николы Чудотворца в прибавку к старому своему вкладу Иван Юрьевич Нелединский за себя и по своих родителях ... в нынешнем во 147 (1639) году февраля в 20 день евангелие печатное в десть, евангелисты серебреные позолочены чеканные, доска вся серебряная резная позолочена, а в ней каменье: два яхонта красных, да два лалы, да четыре яхонта лазоревых, да два яхонта белых, да восми винес, да восми бирюс, а каменье все в гнездах, да на другой стороне евангелия жуки большие серебряные золочены и застежки серебряные золочены; по цене евангелие за триста рублев».

2.Евангелие в лист 1717 года; верхняя дека обложена позлащенною медью и по ней наложена серебряная в виде цветов прорезь с четырьмя вызолоченными клеймами, в коих изображены чернью страсти Господни; средники и наугольники на верхней и нижней досках и застежки серебряные, вызолоченные. Оклад сделан из привесок от икон архимандритом Макарием около 1735 года.

3.Евангелие в лист, 1868 года; обложено кругом позлащенным серебром с чеканными изображениями. Весу в серебре 5 ф. 80 золотинков. Куплено в 1871 году за 300 рублей; в то число променено серебра из старых окладов на 131 р. 50 к. и дано купцом Иваном Александр. Камкиным 25 рублей.

1.Крест серебряный, вызолоченный, чеканный, со св. мощами, по краям обведен в одну нить жемчугом,²⁶ назади надпись: «сей животворящий крест с мощми дал в дом великому чудотворцу Николаю думной дворянин Семен Иванович Заборовский». Крест вставлен в местную икону Воздвижения Честного Креста в приделе Покровской церкви.

Ковчег, в котором был пожертвован и хранился крест, деревянный, обложен рытым пунцовым бархатом, на нем наугольники, петли и наметки серебряные резные.

2.Крест деревянный семиконечный, с лицевой стороны и по бокам оклад серебряный вызолоченный, Распятие с предстоящими такие же, чеканные; с задней стороны подложен вновь деревом на старое дерево, которое очень ветхо.

3.Крест красного дерева, на нем Распятие, предстоящие и вверху два Ангела серебряные, чеканные позолоченные; по концам семь наконечников (восьмой – утрачен) и назади планка с подписью о имеющихся в нем св. мощах серебряные, вызолоченные.

4 Крест серебряный, малый, без рукояти, назади подпись о находящихся в нем св. мощах и разной святыне.

Все означенные кресты древние. Новых серебряных – четыре.

Всех серебряных сосудов пять. Из них:

1. Потир вызолоченный, обложен белою серебряною сеткою; в 10 клеймах изображены чернью страсти Господни. Весу с дискосом, звездою и прочим прибором по описи 5 ф. 3 зол.

Сделаны архим. Макарием из привесок и старых окладов около 1735 года.

2. Сосуды с принадлежностями вызолоченные, пожертвованы от неизвестного в 1858 году. Весу 3 ф. 29 зол.

Старинных оловянных потиров хранится шесть.

Ковчегов для храпения св. Даровъ пять: 3 серебряных, 1 бронзовый вызолоченный и 1 старинный оловянный.

Из серебряных замечателен один, в виде церкви в два яруса и об одной главе. В нижнем ярусе по углам 4 колонки, во втором – 4 ангела, по сторонам в обоих ярусах 8 клейм с резными изображениями страстей Господних, в шейке и главе по 8 камушков, вверху в сиянии Воскресение Христово. Ковчег вызолочен, а клейма и около них сетки белые. Весу в нем по описи 4 ф. 32 зол. Он сделан, в Москве, в 1743 году, по образцу ковчега, бывшего в церкви Варлаама Хутынского за Москвою рекою.

1. Воздух и два покрова XVII столетия, лицевые, шиты золотом, серебром и разными шелками по малиновому атласу. На воздухе – положение Спасителя во гроб с 7-ю предстоящими, а позади их по сторонам – апостолы Петр и Павел. Крест, копие, трость и венцы обнизаны в два ряда жемчугом; по полям по зеленому атласу вышит золотом тропарь: во гробе плотцки... На одном покрове – в сосуде лежащий Младенец, по сторонам два архангела с рипидами, вверху херувим с кадилом. Рипиды и венцы обведены жемчугом в один ряд по полям вышит золотом тропарь: искупил ны еси от клятвы законыя чесною твоею кровию на кресте распныся копиeм прободся в ребра бессмертии источил еси человеколюбче слава тебе. На другом – Знамение Божией Матери, по сторонам четыре херувпма; около венцов низано, жемчугом; по полям вышито: Богородице дево радуйся ... и проч.

2. Два покровца золототравчатой ткани с жемчужными на них крестами. Покровцы старинные.

Из новых воздухов и покровов есть довольно бархатных и шитых золотом и серебром; одни из них, пожертвованные в 1854 году по архимандрите Паисие, по местам низаны жемчугом.

1.Митра по малиновому бархату низана жемчугом, в мелкую клетку, на ней пять сребропозлащенных чеканных, образов.

2.Митра, низана жемчугом по черному бархату, на ней пять сребропозлащенных резких дробниц. Сделана в прошедшем столетии.

3.Митра серебряного глазета, низанная по местам, жемчугом; на ней пять серебряных, вызолоченных дробниц.

На двух последних митрах дробницы вставлены с двух митр, бывших в конце XVII столетия, из которых одну в 1690 году «пожаловала дала в дом великого чудотворца Николая в Онтонов монастырь при новопосвященном, архимандрите Иосифе вкладу стольника Якова Васильевича Нелединского жена его вдова Пелагия Ивановна ценою во 100 рублей.»²⁷

1. Кадило серебряное, позолоченное, с пятью цепями; на нем надпись: «лета 7169 (1661) года дал cie кадило в бежецкий верх в дом великого чудотворца в Антоновский монастырь патриарш боярин Борис Иванов Нелединский.» Весу в нем по описи 2 ф. 23 золотника.

2. Кадило серебряное с вырезными на нем фигурами; по старым, описям, оно бывало золочено. По соображению с описями 1680, 1739 и 1804 годов, оно оказывается пожертвованием, как значится в описи 1631 года, духовника великия Государыни, инокини Марфы Ивановны, черного священника Ионы.

3. Два серебряные кадила с прорезью на верху, в первый раз записаны в описи 1804 года.

Было еще пятое серебряное кадило с горошчатыми цепями, сделанное около 1735 года из старых окладов; но в описи 1804 года против него отмечено: «послано на разор. места, – нетъ.»

4. Чаша водосвятная серебряная, весомъ около 20 фунтов; на дне полуглобусная выпуклость и на поддоне ложки вызолочены; по верхнему краю подпись: «лета 7180 (1672) Июля 1 дня дал сию водосвятную чашу в дом великого чудотворца Николая в Антониев монастырь думный дворянин Семен Иванович Заборовский по своей душе и по своих родителях в вечный поминок.»

5. Чаша водосвятная серебряная, весом 4 ф. 50 золотн.; по краям подпись: «в лето 7171 (1663) Июня в 28 день сия чаша сделана по боярине Василии Ивановиче Стрешневе в бежецкой верх в Антониев монастырь в церковь Николы чудотворца.»

6. Блюдо с поддоном для благословения хлебов серебряное, чеканное, местами позолочено; весом около 2 фунтов. Сделано из привесов и старых окладов около 1730 года.²⁸ При нем два серебряные сосудца для вина и елея.

7. Блюдо серебряное без поддона, весом 2 ф. 10 зол. На нем подпись: «192 (1684) года марта в 22 день cie блюдо боярыня Федора Степановна приложила бежецкого уезда в дом чудотворца Николая в Онтипов монастырь по супруге своем боярине по Симеоне Ивановиче Заборовском по его душе в вечной поминок.»

8.Два малые серебряные подсвечника; на одном из них надпись: «дал вкладу стольник Яков Васильевич Нелединской в бежецкой верх к чудотворцу Николе в Онтипов монастырь четыре подсвечника серебреные по своей душе и жены своей и по родителях своих.»

9. Два ковшика серебряные, в 60 и 30 золотников; на большом надпись: «7193 (1685) дал сию чару вкладу в дом чудотворца Николы в Антонов монастырь по своих родителях Яков Васильевич Нелединский». Другой ковш его же вклад.

Священнических облачений, заслуживающих внимания по древности и богатству нет. От старинных риз, оплечья которых были украшены жемчугом, теперь осталась только одна епитрахиль с небольшим количеством жемчуга.

О месте и времени рождения его, равно и о первых его подвигах ничего неизвестно, кроме того, что он пришел сюда из белозерских стран священноиноком. Последний подвиг его в основанной им обители был – закладка до ныне существующего монастырского соборного храма, и вскоре после того он, преподобный, отошел в вечный покой. Достойно сожаления, что теперь достоверно неизвестно место его погребения, и только, как замечено выше, пристройка к собору малой церкви и именование ее – во имя Всех Святых – дают повод думать, что алтарь этой церкви устроен над местом yпокоения преп. Антония.²⁹

Из братии монастыря, сначала – строитель. Он докончил постройку соборного храма, украсил оный св. иконами, снабдил утварью и книгами и освятил. За ревностное попечение об обители и за благочестивую жизнь, по прошению братии, архиепископом Новгородским (вероятно – Сергием) возведен в сан игумена. После него и другие настоятели были игуменами.

Ему монастырский летописец приписывает построение каменной церкви с трапезою, известной с самого начала XVI столетия под именованием «Дмитрий Селунский.» На это церковное строение Иван Васильевич Шереметев Большой дал 50 рублей. Вклад по тому времени довольно значительный, если иметь в виду, что тогдашние шесть рублей заключали в себе фунт серебра.³⁰

Из братии монастыря. По сказанию летописца он славился благочестивою жизнью, слух о которой достиг и до великого князя; вследствие сего монастырь был посещен великим князем. Это посещение, если оно действительно было, должно отнести к 1520 году, когда князь Василий Иоаннович с молодою супругою Еленою ходил на богомолье в Кириллов монастырь; на пути посетил Корнилову обитель и, вероятно, некоторые другие монастыри.³¹

По синодику

По синодику

Имея ревностное попечение о благолепии храмов, он приобрел на свое иждивение много довольно ценной утвари церковной, как то: большой благовестный колокол, стоящий 80 рублей, напрестольное Евангелие с серебряным окладом верхней деки, крест воздвизальный, обложенный серебром, кадило серебряное – «а весу тянет противу 15 рублев», паникадило о 12 свечах и др. В последствии (1555 – 1560) Иоасаф был игуменом в Троице-Сергиевом монастыре,³² и потому в описях второй половины XVI века пожертвованные им вещи обозначались, что их дал «Троицкой игумен Иасаф.»

В его время из вкладчиков известен инок Вассиан Шереметев,³³ который дал колокол, ризы и стихарь, «а цена всему тому 60 рублев.»

В описи 1585 года о местном образе Спаса Вседержителя в соборной церкви сказано: «окладывал его игумен Варфоломей», а в других описях XVI века пишется: «окладывал Юрьевский архимандрит Варфоломей.» Он был архимандритом в Юрьеве монастыре 1558 – 1564 г.³⁴

С 1560 года стали быть известны вклады в монастырь царя Иoaннa Грозного: в этом году «месяца сентября в 4 день царь и великий князь Иван Васильевич всея pycи прислал в обитель Николы чудотворца по своей царице и по великой княгине по Настасье милостыни пятнадцать рублев денег и велел по царице понехиды пети и литургию Божию служити собором и на литеях поминати, и в синодик в вечное поминание написати и братья на приставлснье царицыно и на памяти поминати и кормы кормити по вся годы....»³⁶

В конце 1563 года, по грамоте царя, приезжал в монастырь Меньшой Матвеев сын Чертов «считать игумена Паисея »

В 1564 году 9 февраля «прислал православный царь князь великий Иван Васильевич всея pycии по брате по своем по кинязе Юрие Васильевиче в дом Николе чудотворцу десять рублев денег....»

После несчастной кончины царевича Иoaннa Иоанновича Грозный царь, раскаиваясь в своем поступке с сыном, рассылал по нем и по других жертвах своего гнева большие вклады во многие монастыри деньгами и вещами. В Антониев монастырь были пожалованы по опальных людях 12 небольших икон в серебряных окладах, стоившие 50 рублей.

В 1582 году 5 января «государь царь и великий князь Иван Васильевич всея руси пожаловал по сыне своем, по государе по царевиче по князе Иване Ивановиче всея руси 200 рублев

и привез те деньги Иван Дозоров, посланник государской при игумене Феодосии, при келаре старце Ермане.»

В 1583 году 26 марта царь пожаловал тоже по сыне 87 р. 30 алт. 9 ден. «и привез те деньги игумен Александре.»

В том же году 15 июля – по опальных людях 570 рублей, да три серебряные стопки.

В 1584 году 24 марта (следов. получено в 6 день после смерти царя) тоже по опальных людях 600 рублей.

Сверх того от царя Ивана Васильевича получено было разного платья на 40 рублей.

В том же 1584 году 30 августа «дал государь, царь и великий князь Феодор Иванович по отце по своем по царе и великом князе Иване Васильевиче милостыни 132 рубля».³⁹

С апреля 1591 года управлял монастырем келарь Гурий с казначеем, а Константин упоминается в числе священников.

Благодаря помянутым царским щедротам, в 1587 году предпринято было заготовление материалов на постройку или перестройку трапезной церкви в честь Покрова Пресвятыя Богородицы. В устроении этой церкви принял участие, живший и постриженный здесь с именем Феодорита, боярин Федор Васильевич Шереметев.⁴¹ Он же пожертвовал прежде того: в первый раз Евангелие напрестольное, на верхней деке оклад серебряный, позолоченный, с литыми на нем херувимами; в другой раз дал священнослужебные сосуды с полным прибором. Но в 1594 году Евангелие и сосуды Шереметева, по изветам на него его родного племянника Петра Никитича Шереметева,⁴² отобраны были в в царскую казну, и только в сентябре 1605 года первый Лжедмитрий «пожаловал – дал» их обратно в монастырь.⁴³

В то же время проживали в монастыре из (опальных?) бояр: неизвестный по фамилии старец Вассиан и родственник Шереметевых Федор Кобылин. О первом из них в расходной книге 1586 г. сделана такая запись: «что было взяти на старце на Васьяне никольских полтретья рубли казенных денег, и в тех деньгах положена была в заклад шуба кунья, а в полах соболи. И деялося нынешнаго 95 году сентября в 22 день приезжали с Москвы государевы посланники Иван Иванов сын Олферьев да Богдан Семенов сын Губарев по старца по Васьяна, – взяли и повезли его на Вологду в Каменный монастырь, а шубу его кунью взяли из казны безденежно, и повез ее Иван Олферьев к Москве.»

Начавшиеся в это время смуты в России немного на первый раз отозвались на монастыре. При первом Самозванце монастырь продолжал улучшать свое благосостояние. В декабре 1605 года игумен Иосиф, после монастырского праздника, был с Никольскими св. водами у царя Лжедимитрия и поднес ему Николин образ; а в январе следующего года Лжедимитрий пожаловал монастырю семь пустошей⁴⁵ для выгона ямских монастырских лошадей; в марте (в великий пост), по тогдашнему обычаю, ездили к царю Никольские слуги «с хлебы и с капустою» от монастыря; а в июне игумен, был с Николиным образом у царя Василия Иоанновича Шуйского.

С появлением второго Самозванца наступило бедственное время для всего государства. После того как жена первого Самозванца Марина признала второго своим мужем, с каждым днем росли измены: многие бояре перешли к Самозванцу; некоторые города последовали их примеру, другие – сдались по договору, а иные не имея возможности сопротивляться, захвачены силою. Городецк (Бежецк) и его окрестности, а за ними и монастырь, волей – неволей признали Тушинского самозванца царем, хотя Новгород, от которого зависили Городецк и монастырь, оставался верен законному царю Шуйскому. В декабре 1608 года игумен Кирилл ездил к царику «в полки» с образом Николы Чудотворца и св. водою.

Но покорность самозванцу не спасла монастырь от грабежей и разбоев бродивших- около него поляков и русских мятежников. Не имея каменных стен, он не мог защищаться даже от мелких шаек вольницы и каждой из них, и тем более панам воеводам, должен был «для оберегания себя и своих вотчнн» давать деньги и фураж. Приводим некоторые статьи расхода того времени, указывающие на положение монастыря:

3 декабря 1608 года: «ездили на Городецко к панам с кормом и выправили у них бережальную грамоту».

1 января 1609 года: «дано воеводе пану Миколаю Косаковскому да рохмистру Ивану 20 рублев для сберегания как шли под Устюжну».

6 января: «дан пану Павлу рубль для обереганья, как ехал под Устюжну».

9 января: «дано по игуменскому Кириллову приказу Дмитрею Воронину рубль денег, – приезжал от воеводы пана Микулая Косаковского по монастырские лошади».

10 января: «послано с никольскими слуги.... воеводе пану Николаю Косаковскому 20

рублев денег да Ивану Баклановскому 5 рублев для оберегания Никольской вотчины, как шли из-под Устюжны под Городецко».

14 января: дано атаману Тарасу рубль денег, – ночевал на конюшенном дворе, а с ним ночевали пятьдесят человек казаков и татар, – шли из Поречья».

16 января: «ездил на Городецко никольской слуга.... к Николаю Косаковскому да к Размыслу Бородичу для оберегательных (двух) листов».

«Приезжали монастырь грабить казаки Донцы, как шли из- под Устюжны с первово дела Якова с товарищи; станицы он Медведевы, а ходит он с Тарасом Черным, – и взяли из казны 70 рублев».⁴⁶

И так выдачи денег для «обереганья» не повели ни к чему, – монастырь все таки ограблен, храмы поруганы. Случаи набегов на монастырь не прекращались и тогда, когда уже князь Скопнин-Шуйский очистил от поляков и русских крамольников северную Россию и восстановил в ней власть законного царя: так в праздник Рождества Христова того же (1609) года игумен и некоторые из братии принуждены были «бежать» на Вологду.

29 декабря того года Самозванец, бежал в Калугу, а 12 января 1610 года и Caпегa обратился в бегство из-под Троице-Сергиева монастыря. Россия вздохнула свободнее и несколько успокоилась. Монастырь занялся восстановлением поруганной святыни и исправлением повреждений: к концу марта готов был новый престол, в соборной церкви, а в апреле выданы в Новгороде благословенная грамота и четыре антиминса, началось Богослужение и игумен успел побывать у царя Василья Иоанновича с образом Николы Чудотворца и св. водою. Но вследствие битвы 24 июня с Жолкевским близ села Клушина, дела государства приняли худший оборот: Шуйский низведен был с престола, Москвою овладели поляки, началось междуцарствие и опять появились шайки вольницы. Игумен с келарем и казначеем не раз укрывались то в Вологду, то в Устюжну, оставляя монастырь в заведывании кого-либо из старцев, рассчитывая, вероятно, что со старца без властей взять было нечего.⁴⁷

В 1611 году Ляпунов восстал на избавление Москвы от власти иноземной, но смерть его рушила состав народного ополчения Россия стала беззащитною; наступило для нее, по выражению летописей, лютое время гнева Божия, – когда люди не чаяли уже себе спасения. В это злополучное время казаки и Поляки совершенно завладели монастырем и его вотчинами, избив оставшихся в монастыре монахов:⁴⁸ села и деревин запылали, жители – иные разбежались, иные перебиты. В сохранившемся отрывке из описи вотчин после литовского разорения читаем: «деревня Бабино пуста; в ней два двора да 7 мест дворовых вызжены от казаков. Деревня Голоднево вызжена от казаков, крестьяне побиты от литовских людей. Сельцо бывало Саидово, храм и двор монастырской вызжены; да сельцо бывало Лаптево, храм и двор монастырской и поповской вызжены....»

Наконец, Господь сжалился над страданиями России. В начале апреля 1612 года Минин и Пожарский пришли с ополчением, в Ярославль и здесь остановились для устроения дел. В это время в Антониеве монастыре сидели Черкасы и Литовские люди. Пожарский и Минин, получивши весть об этом, послали на них князя Димитрия Мамстрюковича Черкасского да князя Ивана Федоровича Троекурова и с ними значительное число стольников, стряпчих и дворян. Дело, впрочем, обошлось без битвы: с дороги отъехал из отряда Смольянин Юшка (Юрий) Потемкин и сказал Черкасам, что идет на них князь Димитрий Мамстрюкович Черкасский со множеством ратных людей. Черкасы, услышав это, побежали наскоро из монастыря за рубеж и монастырь был освобожден.⁴⁹

Тяжелое бремя выпало на долю Игумена Ионы – уврачевать раны монастыря и его вотчин. А между тем смуты в России продолжались и после избрания Михаила Федоровича на царство. В апреле 1614 года с севера из-за Онегии, из-за Белоозера стали стягиваться и подвигаться к югу шайки Черкас и с ними разных ворот. В городецком уезде при селе Белых угличане разбили на голову их отряд.⁵⁰ Для отражения и истребления вольницы в монастыре поместились стрельцы, под начальством сотника Федора Афанасьева Тимашева, и станица казаков, под начальством Максима Чепушинкова. Погребая своих убитых или умерших товарищей в монастыре, они делали за это вклады лошадьми. Игумен с братиею нашли неудобным оставаться вместе с ратными людьми и принуждены были выехать на Городецко в свой монастырский двор и в Веденский монастырь, и оттуда задобривали охранителей монастыря чем могли: «5 сентября послано в монастырь на казачий пир овца да туша баранья», а 10 числа «куплено на казаков колачеЙ да вина».⁵¹

Проживание Игумена с братиею в Городецке – «в осаде для Литовских людей приходу» видим еще и в 1618 году; почти весь этот год в Городецке опасались приходу литовских людей и запасались каким либо орудием для обороны. Игумен с своей стороны запасался копьями, пищальным зельем, свинцом; посылал слуг «в подъезды» для разведывания о неприятеле в Кашин, Тверь и др. места. По заключении в Деулине мира Россия успокоилась.

Для восстановления прав, нарушенных во время безначалия, игумен Иoнa в 1616 году испросил у царя Михаила Федоровича, в замен прежней (1523 г.) тарханной грамоты вел. кн. Василия, Иоанновича III, поврежденной во время литовского разорения, новую такую же грамоту.⁵² Деятельными распоряжениями Ионы и последующих настоятелей мало по малу изглаждались следы разорения в монастыре и его вотчинах. Особенно в последних стоило

больших трудов прекратить неурядицы между своими крестьянами, возвращавшимися на свои места, и своевольства крестьян соседних владельцев. Случаи нарушения безопасности в вотчннах от соседей бывали нередки. Так, наприм., в апреле 1618 года крестьяне помещика Крика Зиновьева и сибирского царевича Маметкула Алтауловича, села Максимова, разбивали Никольскую деревню Щеглово, а в ней разбили крестьянина Бажейка Емельянова; а в август за грабеж в монастырской деревне судился сын боярский Богдан Васпльев Моклоков.

Поступил в управление монастырем в августе 1627 года из Медведского Новгородского монастыря.

Находясь еще в числе братства, он на свои средства возобновил после литовского разорения придел Благовещения и починил шесть местных икон в соборной церкви. Но он недолго управлял самостоятельно монастырем, – уже в 1632 году 7 октября, по государевой грамоте, приезжал бежецкой губной староста⁵³ Федор Бешенцев отписывать монастырь на келаря священника Иону. Причиною этого обстоятельства могла быть болезнь Дионисия: так как он все-таки оставался игуменом по март 1635 года, а после жил в числе братии, умер схимником в Июне 1639 года завещал в монастырь, кроме некоторых ценных вещей, 20 рублей денег на покупку паникадила.

Не успел монастырь совершенно оправиться от литовского разорения, как в 1634 году постигло новое бедствие от пожара: сгорела южная сторона монастыря, в том числе две деревянные колокольницы, обгорели Покровская церковь и деревянная главы и крыша на соборной Никольской церкви.

Он назывался духовником государыни великия инокини Марфы Иоанновны, матери царя Михаила Феодоровича. Вотчинное имение ее – село Хабоцкое с деревнями⁵⁴ – было смежно с монастырским владением; вероятно, при посещении своей вотчины, она заезжала в монастырь и здесь исповедалась, когда Иона был еще черным священником. Иона сначала управлял монастырем в должности келаря, а во игумена поставлен уже в конце 1636 года. Неизвестна причина, почему определение его в игумена, хотя это было по челобитью братии и крестьян, сопровождалось некоторыми затруднениями и немалыми расходами, как в Приказе Большого Дворца, так и при получении от Митрополита Новгородского благословенной грамоты. Еще непонятнее то, что он не один раз отдаваем был, по государевым грамотам, «на поруку»: два раза – при начал управления его монастырем, и потом в последний год его игуменства (10 апреля) приезжал в монастырь Городецкой рассыльщик Малюк давать на поруку уже не только игумена, а и братию. Впрочем, отдавалось на поруку известное лицо и для того, чтобы оно неуклонно исполнило какое-либо требование начальства: так 20 ноября 1636 года «приезжал десятильник... давал на поруку, по митропольей грамоте, казначея старца Паисею, что стать ему в великом Новгороде.. .»⁵⁵

По недостатку средств на исправление повреждений от пожара, Иона в 1638 году испросил у царя Михаила Феодоровича право на сбор таможенных пошлин на воскресных ярмарках у Спаса на Холму в пользу монастыря со взносом из оных в Приказ Большого Прихода по 4 р. 1 алт. 5 ден. в год. Предоставление этого права монастырю не обошлось без некоторого затруднения со стороны заинтересованных в этом деле бежецких откупщиков, сбиравших пошлину с привозных товаров в пользу казны.

Управлял монастырем только три месяца; 1 июля «отпустили игумена Иону на Городецко».

На место Ионы братиею избран Иоасаф, и в августе старец Варсонофий Вельяминов ездил в Москву бить челом о нем. Он исправил недоконченное его предшественниками после постигшихъ монастырь бедствий: только при нем возобновлена Вознесенская церковь, стоявшая с разоренными престолами после Литвы. В 1654 году Иоасаф испросилъ у царя Алексия Михайловича, чтобы окладная сумма за право сбора таможенных пошлин у Преображенья Спасова на Холму, вносимая каждогодно в Приказ Большого Прихода, оставалась в пользу монастыря. Впоследствии Иоасаф, из архимандритов Троицко-Сергиева монастыря, былъ призван на Патриарший престол после Никона.⁵⁶

При нем устроена нынешняя колокольня с особою при ней палаткою для часов.

Для усиления средств на устроение монастыря Паисий, в 1684 году, испросил у царей Иоанна и Петра Алексеевичей право сбирать у Спаса на Холму конские пошлины все сполна в пользу монастыря. За тоже и монастырь принес немалую жертву на государственные надобности: в 1686 году, по грамоте царей, взято из монастырской казны в Приказ Большого Дворца запросных денег 355 р. 24 алт. 4 ден.⁵⁸

В 1688 году, по какой-то причине, в Патриаршем разряде было предположено приписать Антониев монастырь к Воскресенскому (вероятно, новому Иерусалиму) монастырю.⁵⁹ Игумен с келарем ездили по этому случаю в Москву, ходили к Патриарху Иоакиму на поклон с образом Св. Николая Чудотворца и с дарами, давали обед для патриарших бояр и монастырских вкладчиков. Патриарх отдарил им хлебом-солью: на монастырское подворье «приходил Святейшаго Патриарха сын боярский с подачею.... да с ним жe приходили три повара – подачю несли...».⁶⁰ Неблагоприятное для монастыря предположение было оставлено.

По всей вероятности архимандрия учреждена здесь по ходатайству знатных вкладчиков, имевших силу при царском и патриаршем дворах, каковыми около того времени были: стольник Яков Васильевич Нелединский, патриарший боярин Борис Иванович Нелединский, стольник Федор Владимирович Бутурлин, думный дворянин Нван Богданович Ловчиков и другие.

В первого архимандрита был поставлен Иосиф, из иеромонахов Новгородского Деревяницкого монастыря. Памятниками его деятельности остаются по сие время почти вся восточная сторона ограды с двумя башнями, Вознесенскою церковью и в соборе иконостас и стенное письмо.

С наступлением XVIII столетия начались преобразования Государя Петра I относительно монастырских вотчин и самих монастырей и с этого времени благосостояние монастыря стало понижаться.

В 1701 году монастырские вотчины и доходы с них подчинены были ведению Монастырского, Приказа в Москве и оттуда присланы были для управления вотчинами стольники. Дьячков крылошан, келейников и свойственников бельцов велено выслать из монастырей и впредь не принимать и не постригать. Впрочем, действие таких постановлений не было продолжительно. Уже в 1705 году заведовавший Монастырским Приказом боярин Иван Алексеевич Мусин-Пушкин, по ходатайству вкладчика Степана Богдановича Ловчикова о нуждах Антониева монастыря, предлагал монастырю, за владение вотчинами во всем по прежнему и за право пострижений в монашество вдовых священников и дьячков, вносить в государеву казну по 414 рублей в год. Архимандрит Иосиф просил по этому делу совета у Митрополита новгородского Иова, который отвечал неопределенно: «.... вы бы, сыну, рассмотря о том, буде монастырю прибыльнее и вам в пропитании свободнее, учинили в том как пристойно.».⁶¹ Не видно, было ли принято предложение Мусина-Пушкина; но в декабре 1707 года Митрополит извещал, что по указу Государя и по письму из Польши князя Александра Даниловича Меньшикова «велено новгородские епархии за монастырями вотчинам быть и властям с братиею владеть по-прежнему».⁶²

За владение по-прежнему вотчинами митрополичий дом и новгородские монастыри обязались вносить в казну сначала по 13 алт. 2 ден. с двора, а с 1710 года – так называемых новоокладных – по 20 алт.; следовательно Антониев монастырь с 614 дворов платил в год 368 р. 40 коп. Кроме того с 1704 года все доходные статьи: мельницы, рыбные ловли, площадные были обложены налогом, называвшимся канцелярским сбором (вносился в воеводскую канцелярию). Как велик был этот налог, можно видеть из того, что монастырь, получая доходу с 5 мельниц с небольшим 150 руб. в год, платил в казну оброку в год 147 руб. 42 коп. Время от времени взимались новые платежи: в Военный Приказ, в Адмиралтейство, на обмундировку и содержание рекрут, на жалованье драгунам, на подъем каменщиков, кирпичников, плотников,⁶³ на жжение и доставку извести в Шлюссельбург, требовалась от монастыря поставка известного числа лошадей для драгун и от вотчины с 10 дворов по две подводы для перевозки полковых припасов и проч. Все это тяжело отзывалось на экономии монастыря и вотчин и исполнялось не без ропота.

В сентябре 1714 года один подначальный иеромонах сказал за собою государево слово и оговорил в том же архимандрита Иосифа, двоих монахов и троих служек, которые и взяты были в Новгород, а оттуда препровождены в канцелярию розыскных дел. В каком именно государеве слове оговорен был архимандрит, неизвестно.

Прислан из новгородского митрополичьнго разряда, где был духовных дел судиею. Видя скудость монастыря, тревожимый спросом разных за прошлые годы доимочных платежей в казну, он, в январе 1716 года, за старостью удалился «на обещание» в Клопский монастырь.

Переведен из настоятелей Деревяницкого монастыря. В 1715 году таможенные сборы и конские пошлины у Спаса па Холму велено сбирать бежецким бурмистрам в государеву казну;⁶⁴ а между тем с 1722 года на монастыри возложена новая повинность: они обязывались давать помещение и довольствовать старых и увечных солдат на равне с чернецами, отставных офицеров и унтер-офицеров – полуторными порциями против чернецов, а обер и штаб-офицеров – против регламента порционами; семейные из них жили вне монастыря, пользуясь его содержанием по рангу.

В то же время монастырь обложен был разными церковными налогами. Кроме существовавшего исстари сбора в софийскую (новгородскую) казну церковной дани и десятильничных доходов (21 р. 80 к. в год), монастырь обязан был доставлять в архиерейский дом: двадцатую часть из урожая разного хлеба натурою, или по новгородским ценам деньгами (от 200 до 300 руб. в год) на содержание семинарии и школ и, так называемый, рождественский хлеб – по 7 четвертей в год «на трактование съезжающихся в Новгороде к праздникам Рождеству Христову и Богоявлению из разных монастырей властей».

Но более тяжелым гнетом лежал на монастыре еще один налог: в 1715 году митрополичий дом и знатные монастыри новгородской епархии предприняли построить на Васильевском острове общее подворье для того, чтобы настоятели монастырей, в случае нужды бывать по делам в Петербурге, могли останавливаться на своем подворье. К участию в этом предприятии привлечен был и Антониев монастырь. Начались требования денег по раскладкам в 1, 11/2, 2 рубля с двора. Монастырь, обремененный другими повинностями, не имел возможности удовлетворять вполне этих требований: недоимки в архиерейский дом росли с каждым годом. Вследствие этого в 1724 году монастырь был приписан или, так сказать, взят под опеку архиерейского дома. Архимандрит Серафим перемещен в наместники Юрьева монастыря и

сделан судьей в Архиерейском разряде, а для управления собственно монастырем был прислан

Вместе с ним для управления вотчинами присланы, с званием коммисаров вотчинных дел, архиерейского дома дворяне: Родион и Косма (отец и сын) Бухвостовы.

От принятия такой меры дело, однако, нетолько не улучшилось, но, вследствие новых правительственных распоряжений о монастырях, сами насланные управители поставлены были в весьма затруднительное положение. В марте 1725 года прислав из Архиерейского разряда указ, коим велено «недоплаченные в Петербургское на Васильевском острову общаго монастырского дому каменное строение деньги 642 рубля с полтиною прислать в новгородский Архиерейский розряд неотложно; а ежели толикаго числа в монастырской казне не находится, то излишний скот употребить в продажу; а буде и за тем чего недостанет, то из церковных серебряных вещей, в чем нужда не востребуется, прислать до исправления в тех деньгах в закладку». В монастыре нашлось только 200 рублей деньгами, да церковных серебряных вещей, в коих не требовалась нужда, 25 ф. 85 золот; но другим указом велено деньги прислать в разряд, а вещи оставить до особого указа, Между тем, пока происходила об этом переписка, вследствие указа Петра 1-го от 18 сентября 1724 года, коим велено описать в монастырях всю казну и хлеб для раскладки на наличное число монахов, нищих, сирот и на училища, приехал в монастырь сержант гвардии, оказавшиеся на лицо деньги 257 рублей запер в подголовок и запечатал пятью печатями. Впрочем, за кончиною Государя, указ этот остался без дальнейшего исполнения.

В январе 1727 года, по прошению вкладчиков монастырских: генерал-майора Ивана Михайловича Лихарева, сенатора Юрия Стефановича Нелединского–Мелецкого и полковника Василия Тютчева, монастырю возвращена самостоятельность с архимандриею по прежнему.

Сначала был священником в Москве при Вознесенской церкви за никитскими воротами, пострижен в монашество в 1716 году, произведен в иеромонаха⁶⁵ в 1719 г., – в архимандрита в 1720 году. Сюда перемещен из новоторжского Борисоглебского монастыря. Почти все время своего настоятельства он уплачивал долги архиерейскому дому по старым и новым налогам. Всего на строения петербургского подворья, на жалованье и содержание при нем дворника и на иллюминации было переплачено монастырем более 3 тысяч рублей; на построение в Новгороде триумфальных ворот в 1734 и 35 годах взыскано 424 р. 76 к.; а между тем к этим годам накопилось недоимки на содержание школ 836 руб. В таких критических обстоятельствах монастырь прибегал к разным способам выпутаться из долгов: делал займы у монастырей и частных лиц – иногда под залог церковных серебряных вещей, продавал даже и тот хлеб, который всегда имелся в запасе для выдачи крестьянам на посевы, платил в архиерейский дом вместо денег лошадями....

В 1737 году архимандрит Макарий, за неплатеж наложенного на него штрафа в 195 рублей за пострижение в монахи 19 человек из таких состояний, из коих указом Петра 1-го от 28 января 1723 года запрещено было постригать, взят в Новгород, а постриженные вопреки указу монахи, кроме троих умерших, расстрижены и разосланы по прежним местам жительства. Восмерым из них, по их прошению, в 1741 году монашество возвращено.

Произведен в архимандриты из игуменов Деревяницкого монастыря; отсюда в сентябре 1739 года перемещен в настоятели Хутыня монастыря. На место его не нашлось в новгородской епархии никого достойного быть архимандритом в столь «велико-вотчинном» монастыре, а потому прислан был из новгородского Антониева монастыря управитель монах Евдоким, который и управлял монастырем и вотчинами до 1741 года.

Известно, какие страдания в это время терпели все сословия от временщика Бирона; не было пощады и монастырям. Особенно под конец своего могущества, изъяв Именным указом от 15 апреля 1738 года контору по управлению церковными вотчинами из ведения Синода и подчинив оную Сенату, он брал из монастырей и их вотчин все и сколько хотел. Так во время войны с Турцией в 1738 году послан был в новгородские монастыри «для некоторого освидетсльства» подполковник Яков Дурново, который в Антониеве монастыре описал и запечатал монастырского хлеба: ржи 707 четвертей, ячменя 70, овса 660 и пшеницы 21 четверть. Рожь приказано перемолоть на своих мельницах своими людьми, а ячмень и овес переделать в крупу, и все это отвозить на своих подводах в Устюжну и Бежецк для квартирующего там войска «и ежели и впредь по умолоте такого жe хлеба и овса иметься будет, то в расход употреблять на марширующие мимо тех мест полки». Добрались и до денег: «высокоповелительному кабинету весьма потребно было знать, сколько в новгородском архиерейском доме и в монастырях той eпapxии нa лицо денег и сколько за годовым расходом в остатке быть может», – требовалось учинить и прислать в комиссию ведомости. В Антониеве монастыре по этой ведомости к 5 ноября 1738 г. оказалось на лицо денег 4 копейки. Но это не спасло монастырь от денежных поборов: найдено по четырехлетней сложности, что в монастыре должно оставаться за расходами из году в год 18 р. 451/2 коп.; не пренебрегли и этой маленькой суммой – велено каждогодно вносить в губернскую канцелярию; а в 1740 году волостным старшинам предписано, чтобы они, положенное с вотчины количество денег в монастырь за лесные и прочие припасы по 280 руб. в год, собрали не только за тот год, но и за прошедшие два года и внесли прямо от себя в казну.⁶⁶

С воцарением Елизаветы Петровны обстоятельства монастырей изменились к лучшему, и только теперь получилась возможность приступить к исправлению ветхостей и даже к постройке новых каменных зданий.

Перемещен из архимандритов Каргопольской Строкиной пустыни. По челобитью вотчинных крестьян вызван в Новгород; после был настоятелем в Клопском монастыре.

Из игуменов Каншина Знаменского монастыря (ныне село калязинского уезда); выбыл в черниговскую епархию на покой.

Перемещен из Старорусского Спасского монастыря. За непредставление сына своего Петра Михайлова в школу для обучения, архиепископом новгородским Амвросием лишен был архимандритского сана; но пред своею кончиною (+ 17 мая 1745 г.) Преосвященный возвратил Митрофану снятый сан.

Из игуменов новгородского Сковородского монастыря. Вызван в Новгород к суду за противозаконные поступки; после был настоятелем в Клопском монастыре.

Из наместников Иверского монастыря. При нем пристроена к соборной церкви паперть с северной стороны, строились нынешние настоятельские кельи и начато расширение монастыря в южную сторону постройкою новой каменной ограды. Умер в здешнем монастыре 30 июня 1756 года.

Из архимандритов Крестного монастыря. При нем заложена на западных монастырских воротах церковь во имя Св. Иоанна Предтечи. По старости его, в помощь по управлению вотчинами и вследствие возникших неприятностей с крестьянами, дан был в 1759 году наместник, из учителей греческого языка новгородской семинарии, иеромонах Феофилакт Соцкий, который в том же году назначен префектом той же семинарии вместо уволенного в тверскую епархию обучавшего школу философию иеромонаха Тихона.⁶⁷

По разным доносам вотчинных крестьян на архимандрита Виссариона произведено было расследование, по которому доносы остались недоказанными, а иные оказались ложными. Зачинщики и руководители дела – семь человек, по резолюции Преосвященного Димитрия новгородского, наказаны чрез бежецкую воеводскую канцелярию батогами на ярмарке у Спаса на Холму. Архимандрит, для прекращения неприятностей между ним и крестьянами, перемещен в настоятели Старорусского Сиасского монастыря.

В 1759 году предписано указом быть Есеницкому духовному Правлению в монастыре, где оно и прежде часто бывало, и чтобы к церквам, находящимся в вотчине монастыря, во священно и церковнослужители избирать настоятелю с братиею и иметь над ними смотрению. Такое распоряжение вызвано темь, что некоторые из них замечены были в подстрекательстве вотчинных крестьян к неповиновению монастырским властям.

По болезни отказался от управления здешним «великовотчинным и многотрудным монастырем» и по прошению перемещен в Александро-Свирский монастырь; а до определения нового настоятеля смотрение над монастырем поручено было игумену Добрынской пустыни Викентию.

Из архимандритов тульского Предтеченского монастыря; скончался на 8 октября 1767 года.

При нем в 1764 году последовало отобрание от монастырей вотчин, а вместо того монастырям назначено денежное жалованье и оставлено небольшая часть земли и несколько служителей. При расписании штатов и назначении окладов штатного жалованья, монастыри, смотря по величине вотчин, разделены на три класса; неимевшие же вотчнн или маловотчинные оставлены за штатом на своем содержании с достаточным земляным наделом, а некоторые обращены в приходские церкви. Антониев монастырь, имевший за собою 4620 душ крестьян, включен в число штатных монастырей втора го класса. Число братии по штату этого класса положено 17 человек и столько же служителей, в том числе один подъячий. На жалованье настоятелю, братии штатным служителям и на разные другие расходы положено в год 1311 руб. 90 коп., и тогда же Всемилостивейше прибавлено еще по 200 р. в год. Земли оставлено при монастыре только 30 десятин 283 кв. саж. Все налоги на монастырь государственные и церковные отменены; военные, бывшие на содержании монастыря, высланы в бежецкую воеводскую канцелярию.

Перемещен по прошению здешней братии из третьеклассного Духова монастыря. В июле 1774 года вызван в Новгород и потом жил на покое в Хутыне монастыре, получая на содержание из прибавочной суммы здешнего монастыря по 50 руб. в год. Умер в 1775 году.

Из иеромонахов и наместников Александро-Невского монастыря. Проходил должности присутствующего в бежецком духовном правлении и надзирателя над благочинными по бежецкому и Краснохолмскому уездам; а также велено ему в высокоторжественные и большие праздники, по возможности, служить в бежецком соборе и бывать в крестных ходах. После семнадцатилетнего управления монастырем, оставив настоятельство, жил до глубокой старости здесь на покое; умер 18 сентября 1797 года и погребен в паперти на северной стороне собора.⁶⁸

В 1776 году 1 марта последовало открытие города Красного Холма, а по состоявшемуся 6 мая того же года Высочайшему повелению Красный Холм, Бежецк и Вышний Волочек с их уездами приписаны от новгородской губернии к тверскому наместничеству. В память открытия города, по прошению граждан, преосвященным Арсением Епископом Тверским, резолюцией от 18 декабря того же года, установлено быть каждогодно 1 марта крестному ходу из монастыря в градской собор. В следующем 1777 году 1-е марта пришлось в среду на первой неделе великого поста, и потому предписано совершить крестный ход в один из ближайших воскресных дней по согласию граждан. Этот крестный ход из монастыря и до ныне совершается во второе воскресенье великого поста, при чем граждане в продолжение недели принимают в свои дома св. иконы: чудотворную Скорбящия Божией Матери и явленную Св. Николая чудотворца; а в следующий воскресный день крестный ход возвращается в монастырь. По примеру горожан и жители окрестных селений с давних времен⁶⁹ принимали и ныне священным долгом поставляют себе однажды в год, особенно в свободное от работ летнее время, принять помянутые св. иконы в свои дома. Благочестивый обычай этот в последнее время подтвержден указом Св. Синода от 5 августа 1852 года.

Перемещен пз новоторжского Борисоглебского монастыря; управлял монастырем с небольшим 4 месяца и умер в том же году 21 октября.

Из иеромонахов и законоучителей Императорской Академии художеств. До 1793 года оставался в С.-Петербурге законоучителем и на чреде священнослужения и проповеди слова Божия, а в 1795 г. перемещен в ростовский Борисоглебский монастырь.

Произведен из игуменов новгородского Кириллова монастыря, а отсюда перемещен в вяземский Предтечев монастырь со степенью краснохолмского монастыря.

В 1797 году, при издании новых духовных штатов, Высочайшим указом от 18 декабря повелено между прочим снабдить штатные монастыри достаточнейшим жалованьем, а также довольным количеством земли, рыбными ловлями и мельницами. Краснохолмский монастырь стал получать жалованья в год 2450 р. 483/4 коп.; за ним же оставлены и прежние прибавочные 200 рублей. Об угодьях, какие получил монастырь и какими владеет и ныне, будет сказано ниже.

Перемещен из калужского Лаврентьева монастыря; после был в Лужецком потом и в Андрониеве монастыре.

Из настоятелей Ниловой Столобенской пустыни. В апреле 1804 года определен членом Тверской Консистории, а в ноябре – настоятелем Отроча монастыря.

Прежде быль настоятелем Трегуляева монастыря тамбовской епархии, а потом жил на пенсии в белевском Спасопреображенском монастыре, откуда и поступил сюда. Был членом Консистории; а в 1806 году, вследствие болезни, пo прошению уволен» на покой в Пафнутьев Боровский монастырь с пенсией во 185 рублей в год.

Из настоятелей можайского Лужецкого монастыря был присутствующим тверской Консистории и учителем герменевтики в семинарии; отсюда перемещен в настоятели ростовского Борисоглебского монастыря.

Из Отроча монастыря. Умер 26 мая 1809 года.

Из настоятелей вологодского Спасокаменского Духова монастыря. При нем в 1809 году помещено в монастыре Краснохолмское духовное училище, которого он был ректором. Отсюда перемещен в настоятели Отроча монастыря.

Из настоятелей старицкого Успснского монастыря. Был ректором училища. Отсюда по болезни уволен на покой в Нилову Столобенскую пустынь на иеромонашескую вакансию. На нем оказалось начету за утраченные и повредившиеся монастырские предметы, по примерной оценке, на 8863 р. 50 к. и из училищной суммы затрачено им 1166 р. 8 к.; имения у него оказалось и описано только на 109 р. 50 к. которое и поступило в распоряжение семинарского правления; а монастырская утрата предана суду Божию.⁷⁰

В 1812 году в Краснохолмский монастырь, как более безопасное в епархии от неприязненных действий место, отправлены были для хранения консисторские дела и прочие документы, убранные в 12 коробов и 26 кулей, семинарская библиотека и церковное имущество, заключающееся в золотых и серебряных вещах и богатой ризнице тверских градских церквей: Вознесенской, Рождественской – ямской, Владимирской, Мироносицкой и Христорождественской под присмотром диаконов и причетников. Касательно принятия мер к охранению св. мощей Тверских Угодников, на докладе о сем консистории архиепископом Мефодием дана 28 августа такая резолюция: «мощи, яко святыню, Самим Богом хранимую, оставив в настоящем их положении, вверить упованию на Того же дивнаго во святых своих Бога ..»⁷¹

Из архимандритов старицкого Успенского монастыря. По 1825 год был ректором краснохолмского училища. За старостью и болезнью разрешено ему удалиться на покой в Калязин монастырь, с назначением на первый раз в пенсию, за недостатком пенсионной суммы, 125 рубл. в год; но указ об этом получен уже после его смерти. Он умер здесь в апреле 1829 года и погребен на южной стороне около собора.

При нем в 1822 году, по определению Св. Синода, отпущено из остатка строительного капитала по духовному ведомству на исправление ветхостей по монастырю 8726 р. 50 коп.⁷²

Перемещен из устюжнского Моденского монастыря. По производившимся о нем нескольким делам признан виновным, в захвате денег из Моденского и в здешнем мон. и в неповиновении начальству, и по взыскании с него денег уволен от должности с определением в Нилову пустынь на иеромонашескую порцию; но до получения из Св. Синода утверждения решения о нем, уволен в Москву к сыну – доктору для излечения от болезни, там и умер.

Из строителей Теребенской пустыни. При нем переустроена внутренность Покровской церкви, а также настоятельских и братских келлий, перестроена значительная часть ограды по, южной и западной сторонам и проч.

При учреждении в 1836 году викариатства в тверской епарxии, с пребыванием викарному епископу в Желтикове монастыре, штатное 2-го класса положение Антониева монастыря перенесено на Желтиков, а сего последнего штат 3 класса обращен на Антониев мон. По особому определенно Св. Синода и распоряжению министра финансов прибавочная сумма в 200 р. оставлена за краснохолмским монастырем. Архимандрит Серафим перемещен во второклассный суздальский Спасо-Евфимиев монастырь.

С поступлением Желтикова монастыря в управление викарного Епископа и с обращением на здешний монастырь желтиковского штата перемещен сюда и тамошний архимандрит. Умер в том же году 20 ноября и погребен близ собора на южной стороне.

С мая по ноябрь 1837 г. исправлял должность настоятеля, бывши иеромонахом и смотрителем духовного училища; 27 ноября утвержден настоятелем и произведен во игумена. Отсюда перемещен в Томский Алексиевский монастырь во архимандрита, где и до ныне (1882 г.) настоятельствует.

Из архимандритов Томского Алексиевского монастыря. Отсюда перемещен на должность смотрителя петрозаводского дух. училища, с поручением ему в управление Александро-Ошевенского монастыря.

Перемещен из полоцкого Богоявленского второклассного монастыря с оставлением за ним степени настоятеля второклассного монастыря. Вследствие запутанности в Полоцке денежных счетов по разным строительным комиссиям, которых он был членом, прибыл сюда в конце 1845 года; а до него управляли монастырем сначала казначей, а последние полгода – смотритель училища иеромонах Иоасаф. Паисий умер здесь 10 августа 1853 года и погребен близ собора на южной стороне.

Произведен сюда в архимандриты из иеромонахов и экономов тверского архиерейского дома. Умер 13 сентября 1861 года и погребен там же, где и Паисий.

Из строителей кашинского Дмитровского монастыря; отсюда перемещен в новоторжский Борисоглебский монастырь.

Из наместников Калязина монастыря; отсюда произведен в архимандрита кашинского Дмитровского монастыря.

Из строителей кашинского Дмитровского монастыря.

В первое время по основании, монастырь находился под особым милостивым попечением владельцев местности, бояр Нелединских; но вскоре обильно потекли в него пожертвования вотчинами от удельных князей, бояр и других лиц.

Сын вел. кн. Василия Темного Андрей Большой, владевший в 1461 –1491 годах Угличем и Бежецким – Верхом, пожаловал монастырю деревни: Костычево, Нави, Коробово, Мокрявицы, Пикалово, с лесами, лугами и всякими угодьями.

Боярин Bacилий Андреевич Нелединский в 1500 году дал село Саидово, деревни: Загорье, Куншино, Бревенник, Зорино и пустошь Начижилин.

Сын вел. кн. Иoaннa III Симеон Иоаннович, владевший Калугою, Козельском и Бежецким Верхом, (ум. в 1518 г.) пожаловал монастырю село Преображенье Спасово да Живоначальныя Троицы на Холму и деревни: Анисимово, Чермное, Мокрени, Бортницы, Нивы, Замошье, Григорово, Овсевеково, Погорелец, Бабино, Фролово, Полежаево, Погорелку, Боровское, Почечуиху, Власово, Мыченку, Осинки, Жуково, Красное, Пустошку, Погорелку, Муравьево, Доръ, Медведково, Раменье, Рычманово, Ям, и Черную.⁷³

В 1562 году Ульяна Федоровна, Семенова жена Бутурлина, дала в переславском уезде, в замыцком стану, в Раменье, деревни: Твердилово, Марково, Четряково, Полятино, Старое, Суходолово, да пустошь Дор со всем тем, что к тем деревням и пустошам принадлежало исстари «иуды из тех деревень и из пустошей плуг и топор и коса ходила...»⁷⁴

Благодаря сохранившимся приходорасходным тетрадкам начала 1560 -х годов, мы имеем возможность сделать некоторое обозрение того, чем владел монастырь спустя сто лет после его основания и какие получал доходы от вотчины.

Вотчина разделена была на 5 сох⁷⁵.

1) Соха Заболоцкая, ней 423/4 выти.⁷⁶ К ней принадлежали 32 деревни, из коих известны ныне: Турков починок, Афанасово, Рычманово, Брагино и др.

2) Соха Коробовская, в ней 40 вытей, – деревень 25: Костычево, Глунцово, Коробово, Раменье, Нива и др.

3) Соха Прибыльная, – 40 вытей, деревень 25: Косяково, Трещевец, Полежанха, Григорово, Замошье и др.

4) Соха Новинская, в ней 44 выти, деревень 27: Польинково, Скоросово, Черкасово, Андрюшино и др.

5) Соха Бобровная, – 42 выти, деревень 28: Бортница, Аннинское, Красное, Муравьево, Думино и проч.

Здесь исчислены только тягловые деревни и в них выти; а с оброчными в 1564 году было деревень 149, а в них вытей 2151/2. Тягловые деревни платили в монастырь деньгами по 101/2 алтын с выти, да на монастырь пахали по десятине с выти; оброчные деревни с 63/4 вытей платили оброку за все по 18 р. 2 гривны в год. А всего доходу с тягловых и оброчных деревень поступало деньгами 83 р. 31 алт. 31/2 московки в год. Кроме того тягловые деревни давали в монастырь с выти: по осьмине хмелю, по четверти жита, по 50 яиц, по 8 гривенок (фунтов) масла и по одному холсту, «а не люб холст, и по 5 денег». А всего с 2083/4 тягловых вытей сбиралось в год: хмелю 104 четверти с полуосьминою и с четвериком, ячменю 2083/4 четвертей, яиц 10437, масла 1670 гривенок и 208 3/4 холстов.

Для вотчинных деревень монастырем, устроены были деревянные церкви: 1) в селе Красном церковь в память Воздвижения Животворящего Креста с приделом «на полатех» во имя Препод. Cepгия Радонежского чудотворца;⁷⁷ 2) церковь во имя Свят. Николая Чудотворца на Шаблыкине; 3) церковь во имя Космы и Дамиана на Рычманове и 4) церковь во имя Пророка Илии на Митцыне.

С 1564 года, из записей которого позаимствованы большею частью приведенные сейчас сведения, владения монастыря увеличились еще следующими известными вкладами вотчнн:

В том же 1564 году Богдан Быков сын, Нелединский, в монашестве – Дометиан, дал сельцо Федорково и деревни: Кишкино, Гору, Подол, Заборье, Косодавль, Хрущи большие, Хрущи меньшие, Латино, Оксениху, Гузениху, Дорки, Михалиху, Илейцыно, Колмачиху, пустошь Шувандино.⁷⁸

Около 1570 года Карп Иванович Нелединский, в монашестве – Корнилий, променял свое село Лаптево с деревнями на монастырские деревни Боярское и Погорелку. Впоследствии и эти деревни за вещал «в дом Николе Чудотворцу и со крестьяны по старым крепостям по никольским.» ⁷⁹

В 1574 году Александр Иванович Маслов, сам поступая с юных лет в Антониев монастырь, сюда же отдал свою часть родового имения в Бежецком Верху, в Верховском стану сельцо Хрепелево и при нем деревни: Слядолово, Пролеиху, Тетериху со всеми угодьями; а сельцо и деревни, пишется в данной Маслова, дал есми пустыи… а Бог по душу мою сошлет и

кто на ту вотчину выступится вотчин, и ему за ту вотчину дать в дом великому чудотворцу Николе и страстотерпцу Христову Димитрию за то сельцо и за деревни… сто рублев.»⁸⁰

И, должно быть, вступился в эту вотчину, вероятно брат Александра, Алексей Иванович Маслов: так как он спустя уже лет 15, при игумене Константине, отдал в монастырь упомянутые в данной Александра сельцо и деревни, и вместе с тем свою часть имения, – деревни: Маслово, Раденье, Якшино, Дубровку, Залужье, Залесье и Долгушу.⁸¹

При царе Иоанне Грозном предприняты были меры к ограничению права монастырей приобретать новые вотчины. Еще на Стоглавом соборе в 1551 году положено: впредь ни Епископам, ни монастырям вотчин не покупать и не принимать по завещаниям без докладу Государю;⁸² но это постановление нестрого соблюдалось. В 1580 году, по расстроенным обстоятельствам государства, ограничение прав монастырских на приобретение вотчин подтверждено на соборе;⁸³ но и после того и сам царь Иоанн Васильевич жаловал некоторым монастырям земли с крестьянами, тоже делали и его преемники, а за ними в междуцарствие – и бояре. Так в 1608 году Марья Зиновьева завещала в Антониев монастырь приданую свою вотчину сельцо Телебуково с пустошами. Не смотря на то, что при царе Михаиле Феодоровиче стали строже соблюдаться постановления касательно монастырских вотчин, царь отказал в иске об этой вотчине двоюродным братьям Зиновьевой Качаловым и утвердил оную во владении монастыря.⁸⁴ После того оставалось еще дозволенным, до времен Петра 1-го, обмениваться вотчинами с другими владельцами и допускалась покупка крестьян на вывод.

Не смотря на увеличение, монастырских вотчин во второй половине XVI столетия, население их уже к 1575 году более чем на половину сократилось: из имевшихся прежде 258 жилых вытей осталось только с небольшим 111 вытей, а прочие слишком 146 значились пустыми. Отчего же произошло такое запустение в вотчинах монастыря – да и не в одних монастырских, а, как видно, из данной Александра Маслова, и в помещичьих? – В описи 1585 года есть указание на одну, вероятно, главную причину запустения: при переписи кабал,⁸⁵ по которым числилось на крестьянах в долгу разного монастырского хлеба не одна тысяча четвертей и значительная сумма денег, замечено, что по большему числу кабал «хлеба и денег взяти не на ком – заимщики вымерли и разошлися от Божьяго посещенья, от хлебнаго недороду.» Каково было это «Божье посещенье» – видно из того, что в 1570 году, вследствие холода и засухи, настал голод, «дороговизна сделалась неслыханная: четверть ржи стоила в Москве 60 алтын или около девяти нынешних серебряных рублей.... люди скитались как тени.... голодные тайно убивали и ели друг друга! От изнурения сил, от пищи неестественной родилась прилипчивая, смертоносная болезнь в разных местах. ... Cie бедствие продолжалось до 1572 года.»⁸⁶

Число братии и слуг монастырских за это бедственное время не много уменьшилось; так в 1564 году «всех людей у Николы чудотворца на хлебе» было братия, дьяков, служних людей, поваров, квасоваров, портных, чеботарей, кузнецов, токарей, плотников, рыболовов, мельников, солодовников, конюхов и др. 201 человек, а в 1575 году было братии 31, дьяков и разных слуг 140 человек.⁸⁷

Не видно, чтобы население вотчин увеличилось в в следующее за тем время: в 1606 году во всех пяти сохах было только 64 деревни населенных.⁸⁸ За тем наступили бедственные времена самозванцев. Выше было сказано, сколько потерпели в это время монастырь и его вотчины; теперь посмотрим, в каком жалком виде остались после того вотчины.

По переписным книгам Данилы Петровича Свечина 1627 – 1629 годов в вотчинах монастыря – в антоновском, верховском и есеницком станах – значатся: одна пустыня Спас на Рени, три погоста: Спас на Холму – Преображение Господне с приделом Святит. Николая чудотворца, Рычманов – св. Косма и Дамиан и Мицын – св. прор. Илья с причтами, одно село Лаптево, в нем храм (д. б. возобновленный) во имя св. Василия Кесарийского с приделом св. муч. Пятницы «стоит без пенья» и еще храм на пустоши, что был погост на Рени, во имя Успения Пресв. Богородицы тоже «стоит, без пенья». Бывшие село Саидово и погост на Шаблыкине значатся пустошами; не видно также бывших церквей у Спаса на Холму – во имя Св. Троицы и в селе Красном – во имя Воздвижения Честного Креста. Сельцов насчитывалось пять и 48 деревень. Во всех селениях и с погостами было дворов: монастырских 7, церковного причта 10, служных 9, детенышевых 21, крестьянских 43, бобыльских 70, пустых дворов 48 и пустых крестьянских мест 20.⁸⁹ Прочие деревни обратились в пустоши. Так велико было запустение в вотчинах монастыря!

С наступлением тишины в государстве население вотчин стало быстро увеличиваться: крестьяне, разбежавшиеся от ужасов крамолы, возвращались на свои места, принимались на монастырские земли корелы – олончане и заонежане, переселявшиеся внутрь Poccии от притеснений шведов. Они освобождались от платежа оброка на 4 – 6 лет с тем, чтобы в те льготные годы жеребьи распахать, лес расчистить и поставить по избе, сеннику, житнице, овину и дворы огородить.⁹⁰ Кроме того население монастырских вотчин пополнялось покупкою целых семей на вывод.⁹¹

Но в 1662 году отписаны на Государя из монастырской вотчины и вывезены на царские порожние земли 161 двор корел.⁹² Понятно, с какою неохотою они оставляли свои места: некоторых из Них уже через пять лет после того пришлось выпроваживать силою.⁹³ В другой раз, в 1687 году, из оставшихся в вотчине корел сколько-то и для чего-то указано вести в Росткин монастырь близ Новгорода.⁹⁴

Не смотря, однако ж, на вывод корел, по переписи 1678 года значилось за монастырем с селами и сельцами 103 селения, в них дворов крестьянских и бобыльских было 614, с которых монастырь платил в государеву казну полуполтинных денег 153 р. 16 алт. 4 ден. в год. По первой народной переписи (ревизии) в 1722 году числилось за монастырем муж. пола 4031 душа, по второй – в 1742 году – 4252 души,⁹⁵ по третьей – в 1762 году – 4620 душ.

Пред отобранием в казну монастырских вотчин за Антониевым монастырем в вотчинах с приписною Спасоренскою пустынею считалось земли:

1. Монастырской: а) пахатной 490 четвертей 7 четвернков в поле, а в двух по томуж и б) сенокосной 1041 копна.

2. Крестьянской: а) пахатной 7986 четверт. 5 четверик, в поле, а в двух по томуж и б) сенокосной 5856 копен.

3. Лесных угодий 11923/4, десятины.

4. Поверстного лесу в разных местах 38 верст вдоль и 27 верст поперек.

Межевою инструкцией 1766 года положено считать каждую четверть в одном поле за полдесятины, в другом и третьем по полу ж десятине, а всего в трех полях полторы десятины. Копну положено считать за десятую часть десятины.⁹⁶ По этому расчету выходит, что за монастырем было пахатной и сенокосной земли: а) монастырской пахатной 736 десятин и сенокосной 104 дес. и б) крестьянской пахатной 11980 и сенокосной 5851/2, десятин а всего с лесными угодьями, кроме поверстного лесу, до 14.600 десятин.

Из монастырской пахатной земли отдавалось в аренду 91 четверть в поле, а прочие около 400 четвертей в каждом поле обработывались на монастырь. В 1763 году намолочено приплодного хлеба, сверх семян:⁹⁷

Ржи 540 четвертей 2 четверика.

Пшеницы 14 – 2 –

Ячменя 152 –

Овса 879 – 7 –

Гороху 4 – 2 –

Семени конопли 3 – 6 –

Кроме того с трех вотчин необрочных: подмонастырной, черкаской и алешинской собиралось, так называвшегося, неокладного хлеба – прикащицкого, стряпческого и караульным, ржи 126 четверт. 6 четверик, и 11/2 гарица, овса – тоже количество.

Столовых припасов полагалось собирать с подмонастырных вотчин: грибов сушеных 24 четверти 23/4 четверика, целиков – низанных на нитку 195 сажень, рыжиков 24 четверти 23/4 четв., волнух – столько же; ягод: клюквы 24 четверти 23/4 четв., брусницы 13 чет. 3/4 четв., малины – тоже количество, смородины черной 7 четвертей 51/4 четв, земляницы 2 четв. 33/8 четверика. Но большею частью за означенные припасы собиралось деньгами – 88 р. 831/2 коп. Яиц собиралось 8210 штук.

Лесных припасов собиралось: дров сажениых 6061/2 саж., бревен трехсаженных 1212, четырехсаженных столько же, тесу трехсажен. 2424 тесницы, досок двухсажен. 1212 штук, скалы березовой, длин. 21/2 арш. шир. 1/2 арш., 2424 штуки, уголья 297 четверт. 21/2 четверика.

Сверх того, смотря по нужде – не каждогодно, с пахатных крестьян собирались дрова для обжигу кирпича и извести и дикий камень.

Из приплодного хлеба поступала 20-я часть на содержание новгородской семинарии, некоторая часть (7 четвертей) – рожественский хлеб – в apxиepeйский дом, остальной хлеб поступал на содержание братии, служителей и инвалидов, присылаемых на монастырское содержание. Наибольшее число людей на содержании в монастыре было в 1720-х годах: монашествующих было 72 человека (в том числе 10 иеромонахов), инвалидов 10, стряпчих, подъячих, мастеровых и служителей более 100 человек. Из монастыря же отпускалось на содержание учителю бежецкой словенской школы диакону Димитрию Андрееву на год: ржи 7 четвертей и ярового хлеба 71/2 четвертей.

Скотных дворов было семь: 1) при монастыре, 2) в сельце Боярском, в одной версте от монастыря, В) в сельце Емельянове – в двух верстах, 4) в сельце Красном – в четырех верстах, 5) в сельце Лаптеве – в шести верстах, 6) в сельце Дуброве – в 12 верстах и 7) в сельце Иванове – в 14 верстах.

В них монастырского скота пред отобранием вотчин было: лошадей: стоялых жеребцов 5, меринов езжалых 88, кобыл 49, жеребчиков до трех лет 81, кобылок 7; рогатого скота: коров 182, быков некладеных 11, быков кладеных 105, нетелей 61, телят 83; овец и ягнят 26, коз 6, козел.

Всех мельниц было пять:

1. Под монастырем, на р. Могоче, в двух амбарах о 6 поставах; отдавалась в оброк за 50 руб. в год.

2. Под деревнею Путиловым, на той же реке, о 3 поставах; оброку получалось по 36 руб. в год.

3. Под сельцом Дубровою, на той же реке, о 5 поставах, в оброке по 62 руб. 50 коп. в год. Когда в 1756 году последовал Высочайший указ, запрещавший выделывать тес топором и велено заводить лесопильные мельницы или ручные пилы, эта мельница приспособлялась к лесопилению; но по маловодию оказалась к тому неудобною.

4. Под погостом на р. Рени о 2 поставах; в оброке была по 12 руб. в год.

5. Под дер. Косодавлевых на той же реке о 2 поставах; была в оброке по 10 руб. в год.

Еще в XVI столетии и последующее время монастырю принадлежало несколько подворьев в Москве и Бежецке. В Москве были дворы:

1. В описи 1585 года значится купчая грамота на монастырской двор, купленный у Пышка Поздеева за 30 рублей. Здесь жил на годовой службе от монастыря дворник⁹⁸ и здесь останавливались монастырские власти и стряпчие, приезжавшие в Москву по делам. Вероятно, в пожар 1611 года этот двор сгорел, и в 1636 году келарь священник Иoнa купил избу, которая отделана была для монастырского приезда. Далее об этом дворе ничего неизвестно.

2. В 1650 году вновь был куплен двор за 22 рубля, вероятно, старый, как видно по цене и по тому, что через два года – в 1652 году начато было строение нового подворья. Должно

полагать, что оно находилось в Бронной слободе у церкви Иоанна Богослова, так как в 1680 году келарь Лаврентий в этой местности продал монастырский двор за 30 рублей.

3. В 1680 году вдова Семена Ивановича Яковлева Афимья по духовной отказала в монастырь свой двор, за Тверскими воротами в земляном городе по Неглинну, в приходе Рождества Богородицы, стоивший 200 рублей. Земли под этим двором было: вдоль с огородом 221/2 саж., поперек по воротам 81/2 саж., позади в огороде 9 сажен. Духовную Афимьи Яковлевой оспаривали у монастыря Иван Игнатьев Мономахов и Иван Егоров Мичурин; но патриарх Иоаким, взяв показание свидетелей, подписавших духовную, утвердил оную и, по просьбе келаря, приказал выдать монастырю на владение этим двором данную.⁹⁹ В 1745 году, когда Св. Синодом были затребованы от монастырей ведомости о принадлежащих им в Москве подворьях, монастырские власти не знали что показать о своем подворье, а представили куда следует сказку одного монаха – старожила, в которой он показал, что двор, данный Яковлевою, лет тридцать или более тому назад, в случившийся в Москве пожар, сгорел, а дворовое и огородное место оставалось впусте; а ныне кто им владеет – он не знает.

1. Одни из них известен в XVII столетии. В нем жили в осаде игумен Иона с братиею в 1618 году, и за тем постоянно жил на нем монастырский дворник. В последний раз об нем упоминается в расходной книге волостного старосты 1687 года по поводу угощения им на монастырском дворе подъячих.

2. В 1752 году куплен у вдовы Ирины Федоровой Зверевой для приезда настоятеля двор с хорошим строением и огородною землею за 200 рублей, и куплен почему-то на имя проживавшего в монастыре на указном пропитании отставного порутчика Ивана Сергеева Коренева. Впрочем это обстоятельство объясняется тем, что Коренев в 1750 году занял в монастыре для уплаты долгов и покупки в Бежецке себе двора с землею 400 рублей; вероятно этот двор взят монастырем за остававшийся на Кореневе долг. Дальнейших сведений об этом подворье не имеется.

3. В 1760 году, по повелению митрополита новгородского Димитрия, построены в бежецком Введенском монастыре для приезда архимандрита деревянные хоромы. Впоследствии, вероятно, в них помещались церковные школы, которые в 1783 году сгорели.

В С.-Петербурге имелось на Васильевском острове так называемое семибратское подворье, общее для знатных новгородской епархии монастырей. Каких хлопот, неприятностей и расходов стоила монастырю постройка этого подворья – об этом говорилось выше. Монастырь знал о нем только когда оно строилось; а потом кто им владел в течение около 40 лет и куда поступал доход с него, не было известно. Наконец в 1763 году сделан был из новгородской консистории запрос монастырю, что «так как от семибратского подворья, которое содержится от разных настоятелей поочередно, прибыли не видно, а от полиции на содержание и починки кошту требуется много, то не лучше ли оное подворье продать?» Монастырь дал от себя согласие на продажу подворья, но получил ли из вырученных от продажи денег свою часть – ни откуда не видно.

У Спаса на Холму имелись хоромы, называвшиеся дворцом. Они построены были в конце 1752 года по указу московской губернской канцелярии, которым требовалось, чтобы по тракту от Москвы до Олонца, где имелись дворцы, исправить их в самом скором времени; если же сгнили, то построить вновь. По имевшимся сведениям в московской канцелярии, будто-бы, в вотчине Антониева монастыря у Спаса на Холму был прежде дворец; а как его не оказалось, то принуждены были строить новый по плану, прописанному в том же указе. План простой: «две

светлицы, поземные стены кругом скобленые, с большими окнами и в них голланские кирпичные печи выбелены, а в окнах стеклянные оконницы; между светлиц сени.... и двои в сенях по сторонам двери и входные рундуки, одни двери к въезжим воротам, а другие к кухне, которую с очагом и печью сделать на дворе,.... около дворца обнести забором под скобель и учинить въезжие ворота большие, створчатые, высокие и при них калитку». Через 10 лет, в 1763 году, по приговору братий решено было эти хоромы, стоявшие праздно, продать на вывоз не менее как за 30 рублей.

В селе же у Спаса на Холму, в 1756 году, были построены от монастыря: 8 амбаров для склада товаров, 6 больших лавок, 10 средних и 36 малых, которые отдавались в наем торговым людям.

1. При монастыре усадебной, пахатной и сенокосной земли по специальному плану, выданному в 1772 году, было в окружной меже с монастырем 30 десятин 283 кв. сажени. При утверждении плана города Красного Холма, по которому монастырь вошел внутрь городской черты, осталось за городским валом монастырской земли 11 дес. 88 кв. саж., а прочая земля вошла в городскую черту и часть оной занята обывательскими домами.

2. В пустоши Перунино, в 8 верстах от монастыря, удобной земли 26 дес. 12151/2 кв. сажен. Оная земля поступила монастырю вследствие помянутого выше Высочайшего Имянного указа, состоявшегося в 18 день декабря 1797 года, в замен монастырской земли, вошедшей в городскую черту.

3. В пустоши Жихариха, в 40 верстах от монастыря, 40 дес. 1689 кв. сажен. Поступила монастырю по указу Правит. Сената от 3 февраля 1844 года.

4. Мукомольная мельница о 4-х поставах близ дер. Путилова, на р. Могоче, в 4 верстах от монастыря; при ней земли до 3 десятин.

5. Озеро Верестово, в 35 верстах от монастыря и в 10 верст. от г. Бежецка, занимает пространство, с береговою для обсушки снастей землею, 1028 десят. 1618 кв. саж.; отдается в аренду от 350 до 400 р. в год. Мельница и озеро поступили монастырю в 1799 году, вследствие того же имянного указа от 18 декабря 1797 года.

Состоя по штату, с 1836 года, в III классе, монастырь получает от казны в год: а) штатного жалованья с прибавочными 426 руб. и б) на наём рабочих, вместо бывших до 1861 года штатных служителей, 300 рубл.

Монастырская библиотека состоит из печатных книг (более 300), преимущественно относящихся к церковному Богослужению и духовно-исторического и нравственного содержания. Из книг Богослужебных древние:

1. Служебник в 1/2 листа, печатан при патриapxe Иoacaфе I в 1634 году.

2. Служебник в полулист, печатан с иосифовского в 1652 году.

3. Два служебника в полулист, крупной печати, печатаны при патр. Никоне в 1655 году.

4. Два служебника, печатаны при патр. Иоакиме в 1676 году.

5. Псалтирь в лист, крупной печати 1653 года. По листам сделана подпись вкладчика ея, иноземца Ивана Лаврентьева Тишкова.

6. Апостол в лист, печатан в 1655 году.

7. Осмогласник в лист, печатан в 1661 году.

Рукописных книг только две:

1. Слова преп. Симеона Нового Богослова в стихах, писаны уставом на бумаге в лист. По письму рукопись прошедшего столетия;

2. Келейный летописец Св. Димитрия Ростовского, в лист, в кожаном переплете.

Монастырский архив может быть отнесен к числу богатых старинными рукописями, относящимися к XVI, XVII и XVIII столетиям. Они суть: монастырские описи, приходорасходные – денежные, хлебные, житичные, рухлядные книги, конюшенные записи, вкладные, царские, архиерейские грамоты, явочные, челобитные, дела вотчинные и проч. Особый интерес представляют:

В них заключается перепись всего наличного имущества монастыря, как в самом монастыре, так и в вотчинах его, как-то соборной церкви со всеми ее иконами, утварью, библиотекою и ризницею, других церквей в монастыре с их иконами и утварью, колокольни с колоколами; кельи игуменской с ее движимостью, кельи казенной с хранящимися в ее сеннике грамотами, крепостями, кабалами, запасным столовым бельем и казною, службы трапезной, службы келарской, службы погребной, поварни естовной, пивной, службы хлебной, службы пономарской с их разною рухлядью, посудою и припасами, гостиной кельи, служняго двора, конюшенного двора с лошадьми и конскою сбруею, мельниц, кузниц, житниц, скотных дворов, как в самом монастыре, так и в его посельях, со всем находящимся в них хлебом и скотом, разным строением, и церквей монастырских, находящихся в посельях.

Из описей XVI и XVII столетий сохранились за следующие годы: 1564 конец описи, 1575 без первого листа, 1585, составленная после 1591 г. без начала и конца, 1631, 1642, 1647, 1663 без начала, 1680, 1683 и 1688 г. Некоторые из них отличаются полнотою и подробностью, напр., в описях 1564 и 1575 годов показывается число служителей и мастеровых по каждому роду занятий их, число деревень, принадлежащих монастырю, и в них – тяглых вытей, количество получаемого с каждой выти в год дохода деньгами, хлебом, маслом, яйцами, холстом; а некоторые, напр., 1631 и 1639 г., в сравнении с теми довольно кратки.

Кроме объяснения бытовой стороны монастыря и близкой к монастырю полосы населения и усердия этого населения к монастырю, описи представляют большой интерес своим безъискусственным, соответствующим времени складом речи; своими старинными своеобразными словами и выражениями.

От ХVI столетия сохранились неполные приходные и расходные тетради 1561, 1564, 1565, 1586, 1587, 1588, 1589, 1590 и 1591 годов. Из оных за некоторые годы нет приходных, а за некоторые – расходных тетрадей. От XVII столетия сохранились: полные приходорасходные книги за 1606, 1618, 1627, 1635, 1636, 1637, 1639, 1651, 1653, 1656, 1668, 1669, 1681 и 1688 годы, неполные и отрывки приходных или расходных тетрадей за 20 разных годов за несколько годов полные или в отрывках книги житничные, хлебные (харчевые), конюшенные, приходорасходные денежные тетради монастырского волостного старосты за 1686 и 1687 годы и запись вкладов боярина Якова Васильевича Нелединского и жены его 1663 – 1693 годов.

Приходные и расходные книги заключают в себе по нескольку разных отделов.

Отделы большей части приходных книг:

1. книги денежные, в них записывались вклады от усердствующих лиц как деньгами, так и разными предметами, деньги, вырученные от продажи хозяйственных предметов, свеч восковых и меду для панихид, деньги, поступавшие в уплату по кабалам и разные мелочные поступления;

2. оброчные, – по ним сбирались с крестьян, не работавших на монастырь, большой оброк (в конце XVI и в начале XVII стол., по 40 алт. с выти) и пашенный (малый) оброк (по 13 алт. с выти);

3. книги приходные, по ним сбирались холст, нити, пшеница, лен, хмель натурою или деньгами за них;

4. пустошные, по ним отдавались в оброк пустоши и другие земельные участки.

Расходные книги тоже имели до четырех и пяти отделов:

1. книги денежные, в них записывались покупки разных предметов на монастырский обиход, на церковное употребление, на пищу и одежду братии и служителям, выдача денег взаймы и проч.; в них же писалась выдача денег монастырским и приходским священникам, приходившим в храмовые праздники в казенную или игуменскую келью со св. водою: давалось священнику 6 денег, пономарю 1 или 2 деньги.

2. книги расходные пономарские, по ним давали пономарям воск на свечи, фимиам и ладон. Свечи сучил большею частью сам пономарь, иногда сучили на Городецке посадские, а иногда покупались готовые в Москве; в продажу шли более свечи денежные, тройные, четверные, т. е. ценою в 1 – 4 деньги. Воску выходило в год около З1/2 пудов, фимиаму (простой ладон) около 1 пуда, ладону (росного) до 8 гривенок (фунт.) Масло деревянное не употреблялось; только за некоторые годы, и то с 1636 года, оно было в покупке в небольшом количестве.

3. книги священнические – служащая, по ним давали деньги священникам и диаконам за служение обеден. В XVI и в первой половине XVII стол., как священникам, так и диаконам выдавалось за недельное служение по 2 алт. 2 ден., т. е. по 1 коп. за обедню; к концу XVII стол, плата увеличилась до 4 алт. за неделю. При недостатке служащих священников, служили, напр. в 1636 году, игумен и дано ему за четыре обедни теже два гроша. За ту же плату нередко служили в монастыре спасохолмские священники; диаконов иногда, напр., в том же 1636 г., вовсе не было. Головщику или уставщику выдавалось от 25 до 50 и более алтын в год, певцам и чтецам от 10 до 40 алт. в год.

4. книги рухлядные или жалованные, по ним выдавались братии и служителями одежда и обувь, а впоследствии – деньги на оные. Высшим лицам выдавалась одежда и обувь лучшая, нежели низшим; напр., в 1606 году игумен взял себе к Пасхе сапоги барановые зеленые, другим выданы барановые красные, иным – телятинные красные или белые, служителям – сапоги яловичные, иным – лапти. За провозглашение многолетий в навечерие Рождества Христова и Богоявления выдавались сапоги или, вместо них, деньги: «даны сапоги телятинные красные дьякону Арсению, – кликали многолетие на царских часех на Богоявленье(1606 г.);» – «дано черному дьякону Дионисию за многолетные сапоги 4 гривны (1626 г.).» На зимнее время давались барановые шубы: игумену. напр. в 1626 году, из 14 овчин с телячьею опушкою, казначею из 12 овчин, тоже с опушкою, прочей братии из 10 овчин, служителям – шубные кафтаны, старшим новые, а «ребятам» поношенные. На рясы и манатьи игумену и старшей братии выдавалось сукно заозерское черное, на свитки – белое; младшей братии на рясы и манатьи сермяга черная, а на свитки – белая, а иногда холст. С 30-х годов XVII столетия выдача одежды натурою заменена была выдачею денег: игумен получал зажилого жалованья на одежду и обувь сначала по 5 рублей, а к концу столетия по 10 р. в год; братии выдавалось годовое – «от велица дни по велик день» жалованье на одежду и обувь – старшим по 38 алт. 2 ден., младшим по 1 рублю, а иным по 25 алт. и по полтине, новопостриженным старцам в первый год вместо зажилова выдавалось по манатье и клобуку, казенному дьяку – тоже, что и старшей братии, служебникам, смотря по делу, к какому приставлены, от 20 алт. до 4 рублей, некоторым выдавалось на рукавицы по 2 алтына.

К книгам расходным присоединялся иногда еще отдел – книги перехожие и меновые крестьянским жеребьям. В них записывались: отдача земельных участков посторонним крестьянам, желающим селиться в монастырских вотчинах, полюбовный между крестьянами промен участков и даже дворов с дозволения монастыря, приговоры братские на отдачу пустошей в оброк; здесь же записывалось: кто и на какие монастырские дворы приняты в дворники и кто за них порука.

Книги житичные и хлебные (харчевные), показывая расход разного хлеба и столовых запасов на пищу братии и служителям, дают понятие о употреблявшихся в монастыре яствах и, между прочим, указывают на обычай отсылать известное количество разной провизии в почесть Городецким воеводам, губным старостам, сыщикам и подъячим по четыре раза в год: к Пасхе – великоденское, к Рождеству Христову – рожественское, к празднику Петра и Павла – петровское и осенью – повичное.

Книги волостного старосты 1686 – 1687 г. представляют как бы отчет старосты монастырю в приеме им с вотчинных крестьян денег на государственные надобности, а также в расходе этих денег на разные предметы. В статьях расхода денег можно видеть, как староста в известные сроки являлся то в монастырь, с подарками, от вотчины к игумену и всей братии, то въ Городецко к воеводе и разным чинам с почестным хлебом и с подарками ж, и, как в монастыре, обносил всех своими подарками, начиная с игумена и оканчивая недельными слугами, так и в Городецке, – начиная от воеводы и оканчивая рассыльщиками и истопниками, не обходя, как в доме воеводы, так и в домах других чинов, ни одного члена

семейства, даже и прислуги. Вот, для примера, один из случаев таких дароприношений от старосты в монастырь: 5 сентября «ходил я староста с выборными в монастырь с новичным: поднесли игумену Паисею пирог – дан 3 алт., да денег ему ж положили 3 р., да келейнику Митьке 1 алт. 4 ден., да недельным слугам двум 2 алт , келарю Aнтонию поднесли пирог – дан 2 алт. 4 ден., да денег ему ж положили рубль, да келейнику его 4 ден., казначею Корнилию поднесли пирог – дан 2 алт., да денег положили 16 алт. 4 ден., казенному дьяку Ивану Архипову денег положили 8 алт. 2 д., черному попу Ионе, пирог поднесли –дан 6 ден. да денег положили 5 алт., подкеларнику старцу Лаврентию пирог поднесли – дан 6 ден. да денег положили 2 алт. 2 ден., стольнику 6 ден., поворам четверым 4 алт., чашнику старцу Павлу пирог поднесли – дан 8 ден., гвоздырю Ваське 10 ден., в больницу пирог поднесли – дан 8 ден., конюшему старцу Кариону положили денег 3 алт., ясельничему Стефану Федорову 10 ден., подъячему Полуяну 2 алт.»

Староста с выборными в масленицу ходили прощаться и к своим приходским священникам, о чем записано так: 3 февраля «куплено сигов досяток – даны 8 алт., а поднесены Спасским священникам и земскому – прощались с ними.» В этих же книгах записан расход на свадебные подарки Спасским с Холму священникам: 15 мая «куплен пряник – дан алтын, да баранины купил на 2 алт., а поднес попу Мине Григорьеву о свадьбе, как сына Филипа женил... да попу Никите баранины ж поднес на 10 денег.»¹⁰¹

Рукопись эта (копия) озаглавлена так: «Летописец о зачатии Бежецкаго Верху Николаевскаго Антониева монастыря и о строении церквей Божиих и о дании вотчин в обитель cию великих князей и бояр и прочих благодетелей». Она заключает в себе сведения о происхождении рода Нелединских, о устроении преп. Антонием монастыря и о некоторых вкладах в монастырь вотчинами, хлебом, деньгами и вещами, и доведена только до конца XVI столетия. Подлинный летописец, писанный полууставом на 9 листах, отослан был в Тверскую Консисторию в 1778 году при рапорте от 21 декабря, но в делах архива консисторского его не оказывается. Он напечатан в статье «Древний Архив Краснохолмского Николаевского Антониева монастыря» А. К. Жизневского и в Историч. Библиот. Твер. епарх. т. I. стр. 333 – 345.

Всех грамот семнадцать, и все XVII столетия:

1.Тарханная (несуднмая) грамота царя Михаила Феодоровича 1616 года, есть дословное повторение такой же грамоты, пожалованной монастырю в 1523 году великим князем Василием III Иоанновичем, но в литовское розорение попортившейся. В ней, по подобию таких же грамот XIV – XVI стол., прописывалось:... «пожаловал есма никольского да дмитреевского игумена Иону з братьею, или хто по нем иный игумен будет, что их монастырские села и деревни и пустоши в бежецком версе, в онтоновском и верховском стану и в березове, и хто у них в тех селех и деревнях учнут жити людей или кого на пустоши посадят, ино игумену и тем его людем не надобе им мой ям, ни подводы, ни мыт, ни тамга, ни костки, ни восьминничее, ни явка, ни коня моего не кормят, ни лугов моих не косят, ни к сотцким, ни к десятцким с черными людьми не тянут ни в какие протари, ни в розметы, ни в иные ни в которые пошлины; а наместницы наши городецкие и волостели верховские и онтоновские и березовские и их тиуны игумена збратьею и их людей не судят ни в чем, опричь одного душегубства, также и кормов своих никаких не емлют, ни всылают к ним ни но что, а праведчики и доводчики поборов своих на них не берут, ни въезжают к ним ни по что, а ведает их и судит игумен збратьею своих слуг и крестьян сами во всем и в разбое и в татьбе с поличным; или кому прикажут... А кому будет каково дело до игумена, или до ево братьи, или до их прикащика и крестьян, ино их сужю яз, царь и великий князь, или мой боярин Приказу Большого Дворца... » Эта грамота писана на трех склеенных широких листах; внизу ее на красном шелковом шнурке привешена большая печать красного воску, с изображением, на одной стороне Георгия Победоносца и вокруг его надпись: «Божиею милостью великий государь царь и великий князь Михаил Федорович», на другой – двуглавого орла и вокруг надпись: «всея Pycи самодержец и многих господарств господарь и обладатель.» На обороте грамоты подпись: «царь и великий князь Михаил Федорович всея Pycи.»

2. Царя Михаила Федоровича, 1618 года. Этою грамотою, по жалобе игумена Ионы на нарушение городецким воеводою прав, предоставленных монастырю тарханною грамотою, подтверждалось воеводе Леонтию Погожему, чтобы он без дворцовых грамот сам собою монастырских крестьян не судил.

3. Тарханная грамота того же царя, 1624 года, написана в том же порядке, в каком и первая, но с некоторыми отменами, именно: «... по нашему государеву указу с тое их вотчины – их монастырским людем и крестьяном паших никаких податей и денежных всяких поборов и казачьих хлебных запасов и кормов с сошными людьми не давати, оприч ямских денег и стрелецких хлебных запасов и городового и острожного дела; а ямские им деньги и стрелецкие хлебные запасы давати, и городовое и острожное дело делати по писцовым и по дозорным книгам с живущего с сошными людьми вместе. Также есми игумена збратьею пожаловали: воеводы наши и дьяки и всякие приказные люди игумена збратьею и их монастырских людей и крестьян не судят ни в чем, опричь душегубства и разбоя и татьбы с поличным ... » Бумага, восковая печать и царская подпись на обороте этой грамоты такие же, какие и на первой.

4. Жалованная грамота того же царя, от 30 декабря 1638 года, на имя городецкого воеводы князя Василья Елецкого, которою давалось монастырю право собирать на ярмарках у Спаса на Холму таможенные пошлины на церковное строение, на свечи и на ладон, и вместе требовалось от воеводы уведомление: сколько прежде собиралось в годе пошлин у Спаса на Холму в Приказе Большого Прихода; а по показанию игумена в прошении собиралось в годе только 6 рублей.

5. Грамота того же царя на имя того же воеводы, от 20 июля 1639 года, писана на столпце длиною 31/2 аршина. Содержание оной: бежецкие откупщики – земский староста Минна Гневышев с товарищи, на запрос воеводы о количестве сбора таможенных пошлин у Спаса на Холму за прошлый годе, желая, вероятно, воспрепятствовать передаче сбора этих пошлин в монастырь, ложно показали, будто в 1638 году собрано было ими у Спаса на Холму в Приказе Большого Прихода 54 р. 21 алт. 21/2 ден. В приказе состоялось – было определение обложить монастырь за сбор пошлин каждогодным взносом в казну показанной откупщиками суммы; но монастырь успел указать Приказу на ложное их показание и по справке в таможенных книгах 1632 года оказалось в сборе таможенных пошлин в трех торговых селениях – у Спаса на Холму, в Молокове и Поводневе – только 30 р. 5 алт. 4 ден.; по этому приходилось с ярмарок у Спаса на Холму пошлин в годе 10 р: 1.алт. 5 ден., из коих 4 р. 1 алт. 5 ден. монастырь обязан был вносить каждогодно в Приказе Большого Прихода, а остальные 6 р. указано оставлять на церковное строение.¹⁰²

6. Таможенная уставная грамота того же царя, 1641 года; в ней означено, по сколько денег сбирать у Спаса на Холму с торговых людей со всяких их товаров, именно: с бежечан и торговцев бежецкого уезда брать со всякого товара тамги с рубля по деньге, а с приезжих торговцев москвитян или из других городов и селений московского государства брать с рубля по 4 деньги и проч.

7.Грамота послушная царя Алексия Михаиловича, 1649 года, на владение по прежнему пустошью и деревнею Еремино, которые даны были монастырем во владение Федору Погожеву по его смерть. На обороте грамоты подпись: «царь и великий князь Алексей Михайлович всея русии.»

8. Того же царя, 1654 года, – не брать с монастыря в Приказ Большого Прихода окладных 4 р. 1 алт. 5 ден. в год из сбора таможенных пошлин у Спаса на Холму.

9. Того же царя, 1671 года, – бежецкому воеводе не брать из монастырских крестьян, в целовальники к чужим сборам.

10. Того же царя, 1672 года, – не требовать с монастыря податей со 161 двора корел, которые отписаны на Государя.

11. Царя Феодора Алексеевича, 1681 года, – чтобы воеводы и губные старосты монастырских крестьян не обижали, и их подъячиe и рассыльщики в монастырская вотчины нагло не въезжали, хлеба в скотины у крестьян по брали и не продавали, так как они подати платят на Москве.

12. Того же царя, 1682 года, – воспрещалось посылать ко Спасу на Холм на ярмарки из кружечного бежецкого двора целовальников с питьем для продажи.

13. Царей Иоанна и Петра Алексеевичей, 1684 года, – воеводе не брать монастырских слуг и крестьян вместо пушкарей и рассыльщиков.

14. Тех же царей и того же года, – указано сбирать на ярмарках у Спаса на Холму конские пошлины в монастырь на церковное строение, на свечи и на ладон, и бежецким целовальникам за те пошлины по 5 рублей в год из монастыря не давать.

15. Грамота (без начала) тех же царей, 1686 года, о присылке в Москву, «для свидетельства к поколенной росписи Нелединских, выписи из старых вкладных монастырских книг о выезде и о чести предков их, и много ли Афанасий (Нелединский) пустыннику иноку Антонию дал земли, а Василий (Андреевич Нелединский) какие деревни и при них земли дал в монастырь к селу Сандову.»

При этой грамоте сохранился список (копия) с посланной в Москву выписи. Это – выписка из монастырского летописца о роде Нелединских, о зачатии монастыря и о даче в монастырь Васильем Андреевичем села Сандова; о количестве же земли при монастыре и в Сандове выписано из писцовых книг, по которым владел монастырь в 1686 году.

16. Царя Петра Алексеевича, 1696 года, – монастырские крестьяне села Саидова освобождены от уплаты в казну 40 рублей за держание у себя беглого дворцоваго крестьянина Ганьки Сысоева.

17. Того же царя, 1697 года, – разрешено достроить каменную ограду и кельи.

1. Митрополита новгородского Питирима, 1667 года, на построение в монастыре каменной колокольни.

2. Митрополита Корнилия, 1680 года: богомольная грамота по случаю бракосочетания царя; Феодора Алексеевича с Агафиею Семеновною.

3. Того же митрополита, 1690 года, – разрешено деревянную церковь Вознесения Господня на св. воротах разобрать и из нее построить на острове близ монастыря церковь во имя преподобных Зосимы и Савватия Соловецких чудотворцев; а на св. воротах построить каменную церковь.

4.Того же митрополита, 1694 года, – на построение на острове деревянной церкви Рождества Иоанна Предтечи.

5. Митрополита Евфимия, 1695 года, – чтобы не было дозволяемо женам и девам бывать, хотя на мал час, в кельях настоятеля и рядовой братии, а кормить бы сродниц и вкладчиковых жен, если пожелают, на гостинном дворе, в гостинных кельях.

6. Митрополита Иова, 1705 года, – чтобы вдовых священников, дьяконов и дьячков без митрополичьего указу не постригать.

7. Митрополита Димитрия, 1758 года, – на освещение возобновленной на острове церкви Зосимы и Савватия Соловецких чудотворцев.

8. Его же, 1758 года, – на построение каменной церкви на западных св. воротах во имя Св. Иоанна Предтечи.

9. Его же, 1764 года, – на освящение оной церкви.

Четыре грамоты относятся к построению и освящению сельских церквей:

1. Митрополита Корнилия, 1691 года, – по челобитью крестьянина Тимошки Данилова и других прихожан села Лаптева, в котором они писали, что в том их селе церковь Василия Кесарийского с литовского разорения и до ныне стоит пуста и обвалилась, велено лес ронить и строить церковь.

2. Того же митрополита, 1693 года, на построение в монастырском селе Федоркове, подле старой церкви, новой деревянной во имя Успения Пресвятыя Богородицы.

3. Митрополита Иова, 1699 года, на освящение в монастырском погосте Мицыне церкви во имя пророка Илии с приделом св. муч. Флора и Лавра.

4. Того же митрополита, 1713 года, на построение в селе Лаврове деревянной теплой церкви во имя Всемилостивого Спаса. Грамота выдана по прошению помещика того села Ивана Лихарева, в котором прошении он писал, что старая теплая церковь в 1712 году сгорела.¹⁰³

1. Список с данныя слово в слово Александра Ивановича Маслова, 1575 года, на сельцо Хрепелево с деревнями. В ней от лица дателя, между прочим, говорится: «.... и Никольскому игумену Александру и священницам и братье пожаловати меня Александра: у великого чудотворца Николы вскормить в монастыре, а вскормя пожаловати – держати у великого чудотворца Николы в слугах в монастыре»....

2. Две духовные памяти Карпа Ивановича Нелединского, в монашестве – Корнилия: одна писана при игумене Александре (около 1577 г.), которою завещал в монастырь деревни Боярское и Погорелку, бывшие монастырскими, но променянные у него на село Лаптево; другая память – при игумене Феодосие (1582 г.) – на поле ржи при Боярском.¹⁰⁴

3. Данная вдовы Марфы Пантелеевой, 1628 года, на половину сельца Потерпелова. В ней, между прочим, говорится: «но мой живот давати мне Марфе из монастыря отсыпной хлеб и всякой корм, покаместа я жива буду, сметя против братского росходу, как и прочему брату идет....»

4. Данная из Патриаршего приказа, 1680 года, на двор в Москве за тверскими воротами, завещанный Афимьей Яковлевою. У сей данной приложена печать красного воска патриарха Иоакима.

Старинных синодиков два:

Первый в четверть листа, переписан в 1681 году писцом Федором Агапитовым, Заонежанином. Писан уставом. В начале его помещена краткая заупокойная лития, и потом следуют имена царей и великих князей, патриархов, митрополитов ... и роды вкладчиков и благотворителей монастыря. Но этот синодик, как будто, не окончен.¹⁰⁵

Второй – большая книга в половину листа, написанная крупным уставом в 1685 году трудами «писца многогрешного чернца Макария Крылова Тихвинца.» Поводом к написанию этого синодика, как значится в прописанном в его предисловии монастырском приговоре, послужило то обстоятельство, что «многие объявлялися имена в книге синодике неведомо чье, и писал такожде незнамо кто, не бояся Бога и не рассмотря чина монастырского: яко cие вписание тайное, без ведома власти, несть поминовение, но паче исходатайствует себе же и той грех душам .»

Между записями родов особенно замечательны: царя Бориса Годунова, государыни старицы Марфы Ивановны, князя Иоанна Шуйского, князей Калужских, князей Углицких, бояр Романовых, князей Одоевских, князя Дмитрия Пожарского, князя Алексея Щербатого, Нелединских-Мелецких, Шереметевых, князей Волконских, патриархов Никона и Иоасафа, преподобного Никона, ученика Сергия Чудотворца. Кроме сего, вписаны для поминовения, по повелению царя Иоанна Грозного в 1584 году, имена «всяких чинов опальных людей,» между коими много князей и княгинь, – всего 394 человека и побитые под Псковом, в 1650 году – 74 человека.

Рукописи XVIII столетия состоят большею частью из указов монастырского Приказа, Св. Синода и местной Консистории на имя монастыря и в Есеницкое духовное Правление, бывшее в монастыре; имеются за некоторые годы описи монастыря, приходорасходные книги и большое количество бумаг, относящихся к управлению вотчинами. Особый интерес представляет рукопись (копия): «выпись с бежецких книг письма и меры Данила Петровича Свечина да подъячего Федора Второго 135, 136 и 137 (1627 – 1629) году.» В ней переписаны все села, деревни и пустоши, находящиеся в монастырских вотчинах, с обозначением числа дворов, домохозяев, количества земли при каждом селении, указаны знаки границ между монастырскими вотчинами и землями соседних владельцев, и наконец, показано сколько в каждой вотчине земли пахатной – четвертями, сенокосной – копнами и лесов – десятинами и поверстно.

Под ceнью обители упокоились, кроме многих из братии и служителей, монастыря, многие и из мирян – не только знатные вкладчики и благотворители, но и из простых сословий, делавшие посильные вклады деньгами, скотом и проч. именно на тот конец, чтобы когда «Бог сошлет по душу» сделавшего вклад написати его в синодик в вечное поминанье и положити его у Николы Чудотворца»..., что прописывалось и в книгах при записи вкладов, а вкладчику выдавалась «отпись». По числу членов известных фамилий, погребенных в монастыре, первое место занимают Нелединские-Мелецкие, и потом некоторые из фамилий: Шереметевых, Непейцыных, Ловчиковых, Ларионовых, Перфильевых, 3амыцких, Морткиных, Орловых, Сеитовых, Щербатовых, Глазатых, Лаптевых, Масловых, Милюковых, Пантелеевых, Лопцовых, Зиновьевых, Коростелевых, Ураковых, Ушаковых и других.¹⁰⁶

Вероятно, если не над всеми, то над весьма многими из погребенных, особенно из знатных фамилий, полагались надгробные памятники. Из расходной книги 1637 года видно, что над могилами Шереметевых были надгробия, которые обшивались материей. К сожалению много надгробных камней употреблено в разное время на устройство церковных и келейных рундуков, употреблялись и в церквах для полов, и при кладке ограды в цоколь; теперь осталось из старинных надгробий менее десятка, но и из тех некоторые лежат уже не на своих местах. Вот список их:

«Лета ...(следующая буква скололась – нельзя разобрать) преставися Семен Андреевич Нелединский¹⁰⁷ марта 17 день.»

«Лета 7045 (1537) года преставися раб Божий Матвей Чертов¹⁰⁸ месяца июня на память иже во святых отца нашего Никифора патриарха Царя града.»

«Лета 7084 (1575) сентября в 15 день, на память святого великомученика Никиты, преставися раб Божий Андрей, а прозвище Басман Игнатьев сын, Прокофьев».

«Лета 7162 (1654) августа в 19 день, на память святаго мученика Андрея Стратилата преставися раб Божий Андреян Петрович Ураков на службе под Дубровною.»

«Лета 7165 (1657) года мая в 19 день преставися раб Божий Федор Иванович Ловчиков во иноцех Феодосей схимник.»

В цоколе алтарной наружной стены придела Всех Святых вделаны рядом две небольшие белые плиты, на коих высечены выпуклыми буквами надписи. Одна из них очень выбита, вероятно, дождями и надписи прочесть нельзя; можно только догадываться по некоторым уцелевшим буквам, что здесь кто-то погребен. На другой надпись: «лета 1711 года января во 8 день на намять преподобныя матери нашея Доминки преставися раб Божий думной дворянин Стефан Богданович Ловчиков, и жития его было, от рождения 71 год 7 месяцев, а тело его погребено на семе месте.»

На южной стороне подле, собора чугунная плита с вылитою надписью, под которою погребено тело полковника Ивана Иванова Ушакова, род. 1721 г. октября 12 дня, ум. 1793 г. 22 декабря.

Под памятниками нынешнего столетия погребены некоторые из фамилий: Бешенцевых, Тютчевых и др.

Монастырь этот находился при г. Бежецке, на посаде. Время основания его неизвестно, но уже в 1588 году ему дана была от царя Федора Иоанновича жалованная грамота.¹⁰⁹ Настоятели в нем были сначала игумены, а потом строители. Монастырь два раза был приписным к Антониеву монастырю: с 1722 по 1727 год и с 1780 по 1744 год. Братии в нем было малое число; напр. в 1750 году после смерти строителя Георгия остался один монах. В 1764 году он упразднен; но по просьбе граждан г. Бежецка игумен Варлаам с братиею оставлены без перевода в другие монастыри, с тем, чтобы вновь никого не принимать и не постригать. После Варлаама, в 1768 году по просьбе вкладчиков, был определен для смотрения за монастырем, бывший прежде здесь строителем, заштатный игумен Даниил, с тем, чтобы ему числиться в братстве Антониева монастыря. По смерти остававшихся в монастыре иеромонаха и монаха он обращен в приходскую церковь.

По описям 1727 и 1739 годов в монастыре было строения:

1. Соборная церковь во имя Введения во храм Пресвятый Богородицы с трапезою, каменная, крыта тесом, на ней пять глав, крытые черепицею.

2. Церковь во имя преподобного Серия Радонежского с трапезою, деревянная, теплая, крыта тесом, на ней две главы, обиты чешуею.

3. В линии каменной ограды, которой было только около 18 сажен, каменная колокольня с шатром без кровли.

4. Три кельи: одна тройная (о 3 х жильях) и две двойные, ограда с трех сторон и прочие службы деревянные.

Земли за оным монастырем было: одна десятина, на которой построен монастырь, и сенных покосов при р. Мологе и Остречине на трех пожнях 200 копен. Хлеб высевался на оброчной углицких ямщиков пустоши Сорокине. Крестьян за монастырем было 45 душ.

Она находилась при впадения речки Званы в р. Рень, в 13 верстах от нынешнего г. Весьегонска. Время основания ее неизвестно. В уцелевших рукописях Антониева монастыря она упоминается в первый раз в описи 1575 г. и находилась при федорковской монастырской вотчине, которую дал Богдан Быков сын, Нелединский, в монашестве – Дометиан, в 1564 году. С тех пор пустыня постоянно была в заведывании Антониева монастыря. Из этого можно заключить, что пустыня была построена на земле Нелединского; не был ли даже этот Дометиан ее основателем? Для управления ею посылались из монастыря иеромонахи, монахи, а иногда определялись и белые священники, которые назывались строителями и во всем отдавали отчет монастырю. В 1764 году обращена в приходскую церковь.

По монастырским описям XVIII столетия в ней было строения:

1. Церковь во имя Преображения Господня деревянная, на ней

глава обита деревянною чешуею, крест деревянный, обит белым железом.

2. Церковь деревянная на св. воротах во имя преподобных Зосимы и Савватия Соловецких чудотворцев, на ней глава и крест деревянные, обиты белым железом.

3. Колокольня на ограде деревянная; на ней пять колокол и одно железное клепало.

4. Четыре кельи и прочее строение деревянное.

5. Ограда, вокруг 114 сажен и на ней по углам три башни деревянные.

В пустыни имелись вещи достойные внимания:

1. Крест напрестольный, деревянный, обложен басменным серебром, позолочен; назади креста подпись: «лета 7194 году августа в 7 день построила сей крест в пустыню Спаса Рени монастыря благоверная царевна София Алексеевна, труды и тщанием старца Никона.»

2. Грамота за красною печатью Митрополита Корнилия 1676 года, на постройку церквей.

3. Колокол с надписью: «193 года, декабря в 11 день выменил сей колокол Городецкого уезда Антонова монастыря чудотворца Николы приписная Спасо Всемнлостивого Ренская пустыня строитель Никон.»

Земли при пустыне было: пахатной 100 четвертей в поле, а в двух по тому ж и пахалось только 8 четвертей в поле прочая же земля, как песчаная, стояла впусте; сенных покосов 92 копны; лесных угодий 60 1/2 десятин. Для обработки земли пред упразднением пустыни жили при ней 11 душ крестьян из приписавшихся в подушный оклад церковников и определены 36 душ крестьян из ближней к пустыне монастырской деревни Тимонинской.

Она же называлась Богородице-Дубровскою и находилась в бежецком уезде, в 40 верстах от монастыря.¹¹⁰

В 1716 году подпоручик Аврам Андреев Маслов, по своему обещанию, с разрешения царя Петра 1-го, построил на своей поместной пустоши Дубровке, на ручье Горюнце деревянную церковь во имя Пресвятая Богородицы честнаго Ея Одигитpия. Разрешение строить церковь дано было с тем, чтобы Маслов отвел и укрепил за церковью указное количество земли под кладбище и для причта; но вместо священника с причетниками здесь очутились монахи и самовольно образовали пустыню. Земли от помещика им отведено не было, а брали в аренду две пустоши от других помещиков.

Строения было: церковь во имя Пресвятая Богородицы Владимирская, ограда, две кельи и службы деревянные. На паперти висели четыре малых колокола – весу во всех 21/2 пуда.

В 1723 году, по указу архиепископа новгородского Феодосия, оная пустыня упразднена и все строение и имущество велено взять в Антониев монастырь. Церковь от монастыря продана в село Черемис за 20 рублей. Четыре монаха и один иеромонах – строитель переведены в Антониев монастырь.